- Вы так мило расписали свою девочку, что я не могу отделаться от ощущения, что вы вверяете мне её судьбу, уговариваете, склоняете к чему-то такому, благословляете нас. Или я ошибаюсь? – обернулся Ровер, внимательно взглянув на Розалин. – Я знаю, какая она, не зачем давить мне на чувства, тем более что у скворан довольно шаткий эмоциональный порог. Я сейчас разрыдаюсь у вас на плече, дайте только представлю кучерявую малышку, бросающую голубям крошки! – зрачки скворанина начали пульсировать. Расставание затягивалось, и это приносило ему болезненные ощущения, что как правило, выражалось резкостью в брошенных словах.
- Да, я веду к тому, что мне горько от того, что имя моей дочери втоптали в грязь и вычеркнули из списка граждан Империи, словно она законченная преступница. И как бы я ни тосковала по ней, я хотела бы попросить вас Ровер, забрать Кьяру с Ареса и отправить в безопасное место!
- Мам, нет, - затрясла головой Кьяра, не ожидав услышать подобное. – Ты не можешь его об этом просить! И не зачем меня защищать, я сама виновата! Ровер должен уйти, пока служба безопасности не выследила его неидентифицированное присутствие!
- Нет, Кьяра послушай меня! Дело в том, что я не уверенна, что даже если учесть все заслуги нашей семьи перед Империей, тебе смягчат наказание. Здесь тебя ждет смерть, девочка моя. Нужно бежать, - голос Розалин дрогнул. – Поэтому пока ваше присутствие действительно ещё не обнаружено – спасайтесь! Это единственный выход. Уходи с ним и не возвращайся!
- Мама! – в порыве разбушевавшихся чувств, Кьяра смела со стола аккуратно разложенные снимки, разбросав их по полу. – Я не…
- Да, он дерзкий! – перебила её Розалин, повысив голос.
– Неуравновешенный, иной, но я почему-то уверенна, что именно этот бродяга защитит тебя!
- С чего это вы взяли? Со мной она может погибнуть гораздо быстрее, чем здесь, - возразил Ровер, но его заинтриговало такое отчаянное поведение матери.
- С одной стороны это вроде бы и абсурд, но моё материнское сердце чувствует, - Розалин многозначительно взглянула на не сводившего с неё глаз, скворанина. – Ты нужен ей, Ровер.
- Мама!!! – голос Кьяры сорвался. – Но я не нужна ему! Я помеха для него и слишком сложная игрушка! Всё очень запутанно, ты не поймешь. И я приму свою участь такой, какова она есть! Казнь, значит казнь, и это уже не касается Ровера!!!
- Нет, ты спасешь себя! – тон Розалин стал твердым и непререкаемым, как и взгляд, горящий решительным упорством.
- Так значит, … ты бы хотела стать нужной мне? – не обращая внимания на её мать, Ровер вдруг подошел к девушке и обнял её. А Кьяра почувствовала, как в её барабанных перепонках колотиться сердце.
- Собрался уходить, иди! – бросила она ему с обидой, отталкивая. – Какая разница, убили бы меня при захвате крейсера или убьют теперь? Ты посчитал, что это конец и вернул меня, как и обещал. Всё, Скай, я больше так не могу, ты должен уйти немедленно!
- Но … я не могу дать тебе погибнуть, - прошептал он, уже силой удерживая вырывающуюся девушку.
- С чего бы это? Чтобы выбить адрес внизу живота я должна оставаться живой, да? Уходи Ровер, мне теперь всё равно! Ты трус! Ты мне не нужен! Ты…, - и вдруг как подкошенная, Кьяра повисла у него на руках.
- Забери мою дочь, Ровер. Она должна жить, – проговорила Розалин, убирая шприц.