Посовещавшись, старейшины прислушались к просьбам соседей.
Следующей ночью объединённый отряд обрушился на деревню несостоявшихся завоевателей. Битва была долгой и кровавой. И закончилась, когда солнце поднялось высоко в небо. К тому времени племя захватчиков перестало существовать - все его мужчины, способные носить оружие, были убиты, равно как и бесполезные старики, дома их сожжены, а женщины, малолетние дети, скотина и скарб, перешли во владение Синепёрых, что в одночасье сделались сильнейшим племенем тех земель.
Прекратило своё существование и приютившее меня племя.
Тритор с показным равнодушием рассматривал свои обломанные ногти. Он мог уйти и не слушать, но не уходил. Как бы то ни было, конец истории его не впечатлил.
- И там ты получил свои раны? Ну, на лице, и нога... и палец, которого нет, - заговорил и сразу смутился Брин.
Бродяга покачал головой.
- Нет, шрам на лице и хромоту я получил в другом месте. А так взволновавший тебя палец мне пришлось скормить мышу, когда мы с ним дрейфовали много дней на маленькой лодке посреди огромного моря совершенно без всяких съестных припасов. Я-то ещё мог потерпеть, а вот этот обжора...
Брин с радостью усмехнулся шутке. Наверное, шутке.
- Ты стал воевать в той пустыне?
- Мне предлагали отправиться карать "преступивших кровь и союзы предков", но я отказался. Чужие козы мне были без надобности, да и ощутить копьё в собственных кишках как-то не хотелось. Пока воины решали свои дела, со мной заговорил шаман племени, или как там его называли - Проводник Душ. Сгорбленный старик с седыми космами до пояса и лицом, похожим на дубовую доску. Он жил не в деревне, а в пещере у гор, и пришёл после взрыва, когда всё уже было кончено.
Шаман рассказал, что, поняв, какое горе обрушилось на его народ, он долго взывал к Духам-Хранителям, прося о помощи, даже принёс им в жертву свою кровь - старик показал запястье, кое-как обвязанное грязной тряпкой, но Духи более не откликались на его мольбы. А теперь шаман узнал, что сын вождя намерен "продать" свой народ за возможность отмщения. Он не попытался отговорить его, да и не стал бы никто уже случившегося слушать старика. Когда уцелевшие воины ушли, шаман увлёк меня в свою пещеру, как он сказал: отблагодарить за их спасение. Я ответил, что не за что меня благодарить, деревня-то была разгромлена. На это Проводник Душ ответил, что помогающий бескорыстно достоин вознаграждения вдвойне.
Я жил у них достаточно долго, так что научился многим их словам, и понимал, что тот говорит от чистого сердца.
Старик привёл меня в тёмную берлогу, захламлённую всяческим барахлом: сшитыми из цветастых лоскутьев амулетами, тотемными деревянными фигурами, а также вываренными черепами поверженных в прежние годы врагов, что теперь служили оберегами победителям (не очень-то действенными, как выяснилось). Раз его "добро" всё равно должно было перейти во владение шамана Синепёрых, то он не испытывал сожаления, если прежде что-то из этого досталось бы пусть и стороннему, но достойному человеку. Я отнекивался как мог, но меня, тем не менее, одарили. Заметьте, не за убийства, которых я и не совершал, а за спасение.
Когда мы вышли из пещерного сумрака обратно под свет солнца, старик сказал, что мне лучше их покинуть - неизвестно, как изменится отношение к чужаку после Красной ночи. Я счёл его совет разумным и сразу ушёл из тех краёв.
На прощание шаман признался, что ему тоже скоро предстоит отправиться в путь. Гораздо более дальний, нежели мой, хотя сам он не очень-то спешил туда. В племени мог быть только один Проводник Душ и у Синепёрых он уже имелся. Молодой и гордый. Старому же шаману предстояла встреча с предками их народа.
На том моё путешествие по землям темнокожих людей, обитающих на границе песчаного моря, закончилось.
Слова отзвучали, в конюшне повисла странная тишина, словно каждый из них ещё прислушивался к последним отголоскам рассказа. Рядом фыркали лошади, переступая в тесных стойлах. Пахло их потом и от соломенной пыли першило в носу.
- Чем же тебя одарили? - поинтересовался Тритор. - Покажи нам. Докажи, что твои слова не простая выдумка.
Брин, судя по всему, придерживался того же мнения. Георг не хотел расстраивать юнца, но сейчас показывать ему было нечего.
- С радостью бы, только давно это случилось. С тех пор всё, что мне подарили, я распродал, чтобы прокормиться в дороге. Да и невелико было богатство - блестящие камушки да резные статуэтки животных. Чем ещё могло владеть полудикое племя?
- Угу, - "понимающе" промычал Тритор.
Брин всё равно улыбался - рассказ бродяги ему понравился.
- Посмотреть мир - хорошее стремление, сам ему следую, - добавил Георг. - Сидя же в замке никакого умения не получишь и опытным воином не станешь.
- Уж лучше сидеть в тепле, чем шляться неприкаянно. - Тритор остался при своём, и бредовые истории чужака, что работал за еду, его ни в чём не переубедили.
- Каждому своё, - кивнул бродяга, возобновляя махать вилами.
Брин вернулся к лошадям. Вскоре к нему подошёл брат.