Девушки засмеялись. Рииль з прыгнула на машину, обхватила водителя за шею, поцеловала в щёку и прошептала – поедем? Тот только кивнул головой.
Лита подошла к мотоциклу, ей сразу вспомнился запах горючего, ветер, развевающий волосы, послушность руля. Она подошла к Максиму, потихоньку приходящему в себя.
– Я тебя не буду связывать. Только без шуток. Садись в коляску. Со мной не разговаривать.
Максим что-то попытался ответить, но воздуха не хватало. Он молча побрёл к мотоциклу. Водитель с амазонками погрузили двоих коматозников внутрь машины, Мэнсона запихали туда же. Остальных затащили в тень, чтобы они не обгорели на солнце. Оставался ещё вариант, что их найдут проголодавшиеся хищники, но тут уж девушки были бессильны.
Рииль показала водителю гранаты.
– Только попробуй свернуть не туда…
Но тот не мог думать ни о чём другом, как о пятерых практически голых девушках, длинноногих, с упругими обнажёнными грудями, измазанных для маскировки болотной грязью. Сразу вспомнилась ночная субботняя передача по кабельному. О такой встрече в реальной жизни он, прыщавый конопатый деревенский парень, даже мечтать не мог. Ему хотелось потрогать торчащие соски, но он понимал, что вполне возможно, это окажется последним, до чего дотронется эта рука. И он вернулся в своим замасленным рычагам.
Лита завела мотоцикл, руль приятно завибрировал в руках, она выдавила газ и они рванули по тропе, спугивая птиц. Лошадь она оставила на подруг. Максим по дороге попытался спросить у девушки имя, но получил зуботычину и до самого города амазонок ехал молча.
Глава седьмая. Белочка
Грмнпу вернулся на поляну с гаражом, бережно прижимая к груди бутыль дронтровки. Бутыли, конечно, было маловато, хотя ею можно было напоить десятка три людей, но для динозавра это был скорее аперитив. Взял он её из вежливости, как презент, да и разговор под рюмочку складнее, и сближает как-то.
– Друзья! – закричал он, ещё не выйдя на поляну. – Я пришёл! Салат, правда, закончился: ну, гости пришли и всё съели, я а не знал. Ничего, я фруктов нарву. Эй, люди! Вы где? Динозавр заглянул в гараж, потоптался вокруг. В воздухе висел неприятный запах, но Грмнпу никак не мог вспомнить, где он его чуял раньше.
Никто не отозвался.
– Да, верить людям – себя обмануть. – Профессор отпил настойки, поднял проползающего мимо протопориуса, кинул в рот и захрустел панцирем.
Почему-то стало обидно и грустно. С женой полное непонимание, на работе вечные интриги и начальник самодур, рутина вечная, люди сбежали. Я к ним со всем сердцем, а они… Бросить бы всё это и отправиться в путешествие по миру. Много мне не нужно, – думал профессор, – я не прихотливый, и на подножном корме проживу.
Вон Прждры и Кпрыву уволились, дипломы свои сожрали и устроились егерями. Красота – днями спишь, и птичек слушаешь. А Нкрпту вообще геологом пристроился. Костёр, гитара, тьму-таракань, никто мозги не грызёт.
Чем это всё-таки пахнет? Нюх у профессора был отменный. Он потянул воздух ноздрями. Пахнет железом, резиной, керосином каким-то. Ну, так гараж, всё правильно. Чем ему ещё пахнуть? Что-то ещё.… Вспомнил! Пахло оружием, порохом! Он вспомнил, как увидел в лесу нескольких человек в чёрной одежде, на мотоциклах. Хотел познакомиться. Выбежал навстречу, а они с перепуга и мотоциклы побросали, брызнули кто куда. А один начал стрелять. Так неприятно, чуть в глаз не попал. Профессор хотел оружие забрать, успокоить человека, а тот тоже побежал. Пока динозавр раздумывал, что делать, с неба спустилась железная машина с быстрым кругом наверху и съела этого человека. Вот тогда такой же запах был – оружием, и ещё тушеной капустой, сосисками и пивом. И страхом вместе со злобой. Может, это люди в чёрном увезли к себе в гости его новых приятелей? Профессор почесал затылок задней лапой. Шлейф запахов тянулся вглубь леса. Грмнпу отхлебнул ещё и побрёл по следу, принюхиваясь иногда, если запах перебивался другими ароматами. Прогуляюсь, думал он, всё равно дома делать нечего.
Борис выполз из кустов, сорвал остатки рубашки, сунул под корягу и присыпал жухлой листвой, чтоб не оставлять следов. Мышцы ног болели, горло пересохло, адреналин ещё бродил в крови. Жутко хотелось пить, благо в нескольких метрах протекал ручей с чистой прохладной водой. В другой ситуации Борис не отважился бы пить прямо из водоёма, но сейчас выбора не было. Ларьков с кока-колой не предвиделось, водопровода, скорее всего тоже. Он стал на колени и только собрался окунуть лицо в ручей, как сзади раздался голос:
– Эту воду пить нельзя!
Борис резко оглянулся, но никого не было. Странно, он отчётливо слышал мягкий баритон. Наверное, от усталости и стресса мерещится. И он снова склонился над водой.
– Ты что, глухой? Или тупой? Нельзя это пить, тебе говорят!
Борис посмотрел по сторонам – никого. Неужели, разум сдаёт позиции? Может, это и правда здешний воздух. И цветочки? Так, мне нужно напиться, подумал он и зачерпнул ладонью воду. Но ко рту не донёс.
– Не пей!!! – невидимка перешёл на крик.
– Так! – Борис встал и повернулся на голос. – Ты кто?
– Белка. – Голос шёл откуда-то сверху.
– Ясно, предупреждала меня жена.
Не хватало ещё с глюками разговаривать. Пить – самая насущная задача. Может, это от жажды сдвиг в мозгах.
– Не пей! Нельзя! – не унимался глюк.
– Погуляй, – улыбнулся Боря и снова упал возле ручья.
– Неееет! Эту воду пить нельзя!
– Но почему? – не сдержался Борис.
– Странный вопрос. Туда же рыбки какают.
Аргумент был настолько весомый, что вогнал в ступор. С одной стороны, терпеть уже не было мочи, но с другой – как-то не камильфо пить воду с какашками. Даже не в них дело, а в том, что тебя предупредили и приходится уже играть по чужим правилам, чтобы не выглядеть лохом и уродом, хотя тебе наплевать на все их правила, но ты всё равно ведешься, и от этого выглядишь таки лохом, только в своих глазах.
– Кто ты?
– Белка я. Точнее, белк.
– Я тебя не вижу. Ты у меня в голове?
– Ты что, дурак? В какой голове? Я на дереве. Не туда смотришь. Левее и выше. Видишь? Вот я тебе лапкой машу.
И тут Боря действительно увидел сидящую на ветке белку. Серую с рыжими подпалинами. С пышным хвостом и кисточками на ушках. И она махала ему лапкой, привлекая к себе внимание.
После говорящего ящера говорящая белка уже не впечатляла, но всё равно, непривычно. Куда мы попали? Что это за шапито? Удивительное будущее ждёт весь мир. Может, это и есть последствия тех катастроф, о которых прожужжали уши СМИ? Может так выглядит постапокалипсис?
Жажда прервала печальные размышления.
– А где попить можно?
– Тут родник недалеко. Пойдём, отведу.
– Пойдём, – Борис не удержался, зачерпнул руками воду, набрал в рот, пополоскал и выплюнул.
– Фу. – Сказала белка, ловко слезла с дерева и подбежала прямо к Боре.
– Что «фу»? В воздухе какают микробы, а в твоём роднике – амёбы, и что с того?
– Там нет амёб.
– Амёбы есть везде.
– А я не видела их там.
– А они невидимые. Идём уже.
Белка махнула лапкой, зовя за собой, и побежала в лес. Борис поспешил за ней. Зверёк то запрыгивал на ветки и скакал с дерева на дерево, то скользил по траве, практически исчезая из виду. Через несколько минут они вышли на лужайку, посреди которой бил родник, заботливо обложенный камнями и дощечками. Вода была ледяная, аж скулы сводило, но Борис никак не мог остановиться, пил и пил, пока не заболел живот.
Белка подошла к воде, покрутилась, попрыгала с камня на камень, потом посмотрела на Борю.
– А это правда, про амёб?
– Да, и ещё инфузории.
– Ну, тогда я не буду пить. А ты кто? Ты не местный, да?
– Не то слово. Меня Борисом зовут. А тебя?
Белк удивлённо посмотрел на него, казалось, сейчас пальцем у виска покрутит.
– У белок нет имён.
– Странно, у одного моего знакомого жила белка в саду, так он её называл…
– Это она ему сказала имя?