Мое тело почувствовало жуткий приступ усталости, сделаю еще шаг и сведет паралич. Мысли исчезли полностью, кажется, меч и его сверхъестественная сила, выпила из меня всю жизнь. Словно сквозь вату я слышала, как парень по имени Тик говорил:
- Все, все, прости! Я больше и пальцем не трону твое оружие, честное слово! Эй-эй! Только не…
Сквозь пелену я видела, как фигура подходит ко мне ближе, маша перед лицом руками, заметила, как выжгло ему пол олимпийки и ткань обугливается, дымя и вспыхивая фиолетовым, как Вексус пытается спрыгнуть с крыши, но мир вдруг закружился и провалился в бездну.
Мама оставила нас, когда мне было четыре года. Она часто навещала меня, принося подарки и сладости. Сперва это казалось игрой, забавной сказкой про чародейку и ее дочку, которую заточили в башне злобные огры охранники да учителя. И вот, главная героиня возвращается с похода к своей маленькой принцессе и приносит ей раздобытые дары и добычу, перехитрив огров и самого главного колдуна. Мрачным колдуном в синем гусоку, в шлеме с перьями и рогами, под усатой маской демона, выступал мой папа. Сперва, я просто-таки ненавидела его за эти изматывающие ежедневные тренировки, которые начались в моем пятилетнем возрасте. Физические упражнения, бег, растяжки, что сменились акробатическими трюками, уроками айкидо. Папа не жалел денег и нанимал настоящих тренеров, которые строго занимались со мной, пока он делал повседневную работу в университете и вел бизнес с партнером. Это было время нашей жизни на Владивостоке. Когда мне было восемь, вечером он обучал меня вовсе не считать кружочки да завитушки букв рисовать, а физике, химии, астрологии и управлению природой квантовой материи, старательно объясняя и показывая образы так, чтобы сложные науки усвоил ребенок. Конечно, неужели в это можно поверить? Наверное, нет, если только ты не один из Изгоняющих.
В итоге, детская игра меняла расстановки, жизнь приобретала другие формы, ненависть сменялась целью, так как слово «обреченность» не являлось частью обихода нашей семьи. Я стала задумываться, было ли это моим желанием ставать на путь нелегкой миссии в войне добра и зла? Конечно, нет. Но, почему же добрая героиня из сказки про дочку в башне с ограми так и не стала вызволять маленькую девочку?
Холодная вода брызнула мне в лицо, заставив глубоко вдохнуть и привстать. Дрожа, замершими руками я вытираю воду с лица, тру глаза, запрокидываю назад волосы и слышу:
- Может еще?
- Давай!
- Нет, нет, нет! – все еще плохо соображая и видя окружающих, я выпячиваю руку вперед, подав тело назад, выражая огромный протест.
- Ляля, ты пришла в себя! – радуется Вексус, выплевывая изо рта порцию воды, прыгая и вращаясь, словно огромный пляжный мяч. – Ты пролежала так два часа, не знали, что делать.
Последнюю фразу он выдает очень грустным тоном. Мое сознание проясняется, кроме демона я вижу Тика. Он сидит возле беседки, виновато поглядывая на меня. Автоматически хватаюсь за катану, но не обнаруживаю ее возле бедра.
- Г-где Акурё о зангэки? – почти истерично восклицаю.
- Ой, призрачная катана, - сокрушается демон, - мы побоялись трогать ее, поэтому она осталась лежать…
- Ч-что? Где?
- Там, - демон указывает за беседку.
Я понимаю, что лежу на траве возле реки, вокруг ночной парк, хотя небо порядком блекнет, повествуя о рассвете.
- Где «там»?! – я пытаюсь встать, но меня пошатывает, а желудок сводит.
- Со? - говорит маленькая голова розовых волос, смотря на меня.
Я удивленно открываю рот.
- Со-я? – маленькая девочка, лет на вид трех, подает мне мою катану.
Клинок переливается странным бело-пурпурным сиянием, и я уже вовсе ничего не понимаю. Беру в руки его осторожно, боясь, что второго такого припадка мое тело или рассудок не выдержит, но меч отдает мягким бархатным теплом, мигом согревая меня изнутри.