– А в чем разница, между искусством и силой?
– Сила передается по наследству, а искусству обучаются со временем.
– Значит можно владеть чем-то одним?
– Естественно. Очень часто те, кто наделен силой, даже не подозревают о её существовании. И в то же время обучающиеся искусству, и достигшие определенных успехов, не получат того же, что имеют владеющие, и силой, и искусством.
– Так значит, эльфы все-таки лучше владеют магией?
– Исключительно благодаря своим стараниям, и стараниям предков.
– Кстати, – не открывая глаз, сказал Аруш, – если ты не помнишь, то в жилах твоей жены, дилессы Лиситы, текла толика эльфийской крови.
Не очень-то крепко он оказывается спал.
– Ты женат на эльфийке? – заинтересовалась Алеандра.
– Не помню, все эта чертова потеря памяти, – ответил Алекс, и, помолчав, с болью добавил. – Аруш говорит, что она погибла, защищая детей… Наших детей…
В камере стало тихо, только размеренное дыхание Квирта нарушало тишину.
– Сколько времени ты не был дома? – спросила герцогиня.
– По времени того измерения, где я жил последнее время, около двадцати лет.
– Почему же ты не отправился домой, а пришел в этот мир?
– Кое-кто посоветовал мне, посетить сперва это измерение.
– Аруш?
Контрабандист отрицательно покачал головой. Алеандра бросила быстрый взгляд на Алазу, и снова посмотрела на собеседника. Тот утвердительно кивнул. Отпираться не имело смысла, колдунья давно уже поняла, что носит землянин.
В углу послышался звон цепи, и зевание дракона. Квирт проснулся, и снова начал разминку. Алекс никак не мог понять, какого же цвета на самом деле этот дракон. Он отливался, то бронзой, то зеленью, то синевой, при этом брюхо у него было более светлое, чем спина и бока. Закончив разминку, дракон добродушно уставился на сокамерников:
– Все никак не наговоритесь?
Алеандра пожала плечами:
– Новый интересный собеседник, почему бы и не поговорить.
– Тем более что ничего другого нам не остается, – добавил контрабандист.
– Думаю, что скоро с тобой захочет пообщаться Людвиг, – почесывая брюхо, сказал Квирт. – Вот там и наговоритесь.
– А что он от всех нас, и от меня в частности хочет, кроме радости видеть в этой камере? – поинтересовался Алекс.
– Магия! Ему нужна магия. Точнее тот, кто хорошо нею владеет, и желательно умеет путешествовать по измерениям. Ему нужен наставник, – ответил дракон.
– Но у него же есть свои маги. Вон сколько их собралось на турнир. Ведьмы и колдуны разного уровня, на любой вкус.
– Видимо они не вполне его устраивают. Сомневаюсь, что им доступно путешествие по измерениям. А Людвигу нужно именно это.
– Людвиг знает, что мы из других измерений, – грустно сказала герцогиня. – Без доступа энергии мы быстро утратили личину и вернулись в свой настоящий облик. И в течение вот уже двух лет, он не теряет надежду, что я, или Квирт, научим его высокому искусству перемещения по мирам.
– Я здесь всего лишь год, – поправил её дракон.
– Извини. Иногда мне кажется, что мы здесь уже целую вечность.
– Так может научить его этим перемещениям, и черт с ним! – в сердцах бросил Алекс. – Пусть пошляется по мирам. Я уверен, он быстро свернет там себе шею.
– Как только мы его научим, то станем больше ему не нужны, и он от нас избавится, – объяснил Квирт.
– И так как с нами этот номер не прошел, то вся надежда у него на тебя, – сказала Алеандра. – Удивляюсь, как он тебя еще не вызвал для задушевного разговора. Нас почти сразу вызвали пред его ясные очи, а ты уже несколько дней здесь, и ничего.
Не успела она это произнести, как громыхнула дверь, и гвардейцы заполонили балкон, дружно нацелив на пленников ружья. Следом за ними вошел и капитан.
– Накаркала… – проворчал Аруш.
– Собирайтесь! – громко крикнул капитан. – Вас желает видеть император! Всех!
XXIV
– Ну вот, я чувствую, что сейчас решиться наша судьба, – обведя сокамерников грустным взглядом, сказал Квирт.
Алеандра ничего не сказала, лишь ободряюще улыбнулась.
Дверь в камеру приоткрылась, и вошли пять гвардейцев. Они надели на Алекса шлем, отстегнули цепи от стены, и вывели из камеры. Тюремщики так натянули цепи, что контрабандист с трудом мог идти, спотыкаясь на каждом шагу, и тихо матеря своих конвоиров. Его сопровождающие, нечаянно или намерено, то и дело дергали за цепи, но землянин старался сдержать свой гнев, не та ситуация. Гвардеец, держащий цепь прикрепленную к ошейнику, натянул её так, что невозможно было посмотреть по сторонам, только вперед.