— Признаки сексуального насилия?
— Как я сказал, у меня были другие задачи. Во всяком случае, я не заметил ничего, что на это указывало бы.
— Что на ней было надето?
Наступила короткая пауза — очевидно, врач подумал, что ошибся и выболтал лишнего какому-то особому извращенцу.
— Желтая пижама. Больше ничего.
— В больнице должен быть полицейский. Положите, пожалуйста, пижаму в бумажный пакет и передайте ему. Если возможно, укажите, кто к ней прикасался.
Вот и еще парочка аргументов в пользу того, что Дженнифер Спейн — жертва: женщины не уродуют себе лицо и уж точно не станут убивать себя в пижаме. Они надевают свои лучшие платья, тщательно наносят макияж и выбирают способ, который, по их мнению — почти всегда ошибочному, — позволит им выглядеть красивыми и умиротворенными. Они воображают, будто боль растает и останется лишь холодный светлый покой. Где-то на задворках своего разрушающегося сознания они полагают, что им будет неприятно, если их обнаружат не при параде. Большинство самоубийц на самом деле не верят, что смерть необратима. Наверное, как и мы все.
— Пижаму мы ему уже отдали. Список я составлю, как только будет время.
— Она приходила в сознание?
— Нет. Я же говорю, вполне вероятно, что она уже не очнется. После операции прогноз прояснится.
— Если она выживет, когда, по-вашему, мы сможем с ней поговорить?
Вздох.
— Об этом можно только гадать. Травмы головы непредсказуемы.
— Спасибо, доктор. Сообщите мне, если произойдут какие-то изменения в ее состоянии?
— Постараюсь. С вашего позволения, я должен…
Он дал отбой. Я тут же набрал администратора нашего отдела Бернадетту и поручил ей проследить, чтобы мне как можно скорее достали банковские выписки и распечатки звонков Спейнов. Когда я отключился, телефон зажужжал: три голосовых сообщения — кто-то не смог дозвониться из-за хреновой связи. О’Келли уведомлял, что выбил мне еще пару оперативников, знакомый журналист умолял — тщетно — дать ему эксклюзив, и, наконец, Джери. Дошли только обрывки слов: «Мик, не могу… тошнит каждые пять минут… не могу выйти из дома, даже для… все нормально? Позвони, когда…»
— Черт, — вырвалось у меня.
Дина работает в центре, в кулинарном магазинчике. Я попытался прикинуть, через сколько часов вернусь в город и какова вероятность, что за это время никто рядом с ней не включит радио.
Ричи вопросительно наклонил голову.
— Ничего, — сказал я.
Звонить Дине было бессмысленно, она ненавидит телефоны, а больше и некому. Я быстро вздохнул и постарался отогнать беспокойство.
— Идем. Криминалисты нас заждались.
Ричи кивнул. Я убрал телефон, и мы отправились беседовать с людьми в белом.
Главный инспектор сдержал слово: из бюро прислали Ларри Бойла, фотографа, чертежника и еще парочку людей. Бойл — пухлый круглолицый чудак, увидев которого, вы решите, что дома у него есть специальная комната, доверху набитая странными журналами, аккуратно расставленными в алфавитном порядке, зато на месте преступления он действует безупречно и вдобавок наш лучший эксперт по брызгам крови. А мне требовалось и то и другое.
— Ну наконец-то, — сказал Бойл, уже облачившийся в белый комбинезон с капюшоном. Перчатки и бахилы он держал в руке. — Кто это тут у нас?
— Мой новый напарник Ричи Курран. Ричи, это Ларри Бойл из отдела криминалистики. Будь с ним поласковее. Мы его любим.
— Хватит заигрывать, сначала посмотрим, пригожусь ли я тебе, — отмахнулся Ларри. — Что внутри?
— Отец и двое детей, все мертвы. Мать увезли в больницу. Дети наверху — их, видимо, задушили. Взрослые внизу — их, похоже, зарезали. Кровавых брызг там столько, что тебе на месяц хватит.
— Прелестно.
— И не говори потом, что я ничего для тебя не делаю. Помимо прочего, я хочу знать как можно больше о последовательности событий — на кого напали первым, где, сколько жертвы двигались, как проходила борьба. Насколько нам показалось, наверху крови нет, и это может быть важно. Проверишь?
— Без проблем. Другие пожелания будут?
— В этом доме творилось что-то очень странное, причем задолго до вчерашней ночи. В стенах куча дыр, и я понятия не имею, кто их проделал и зачем. Если найдешь какие-нибудь зацепки — отпечатки пальцев или еще что, — будем очень благодарны. Вдобавок там полно радионянь — судя по зарядкам на прикроватном столике, по крайней мере две аудио и пять видео, а может, и больше. Зачем они нужны, неизвестно, и пока что мы нашли только три камеры: на лестничной площадке, на столе в гостиной и на кухонном полу. Я бы хотел, чтобы их все сфотографировали. И еще надо найти оставшиеся две камеры или сколько их там. То же с устройствами для просмотра — два заряжаются, два на полу в кухне, так что по меньшей мере одного не хватает.