— Остальные тяжелые повреждения — колотые раны, также нанесенные односторонним лезвием. Здесь лезвие проникло между ребрами в верхней левой части груди; здесь — ударило в грудину; здесь — вошло в мягкие ткани у края грудины. До завершения вскрытия я, разумеется, не могу сообщить ничего о глубине и траекториях ранений, а также описать причиненные ими повреждения. Однако, если только нападавший не обладал исключительной силой, удар, пришедшийся непосредственно в грудину, мог разве что отколоть фрагмент кости. Полагаю, мы можем безбоязненно утверждать, что причиной смерти послужило либо первое, либо третье из этих ранений.
Фотограф щелкнул вспышкой, и перед глазами остался сверкающий послеобраз: яркие, извивающиеся потеки крови на стенах. На миг мне почудилось, будто я чувствую ее запах.
— Есть ли защитные ранения?
Купер ткнул пальцем в красную россыпь на изображении рук.
— На правой ладони поверхностная резаная рана длиной три дюйма, и еще одна, более глубокая, на мышце левого предплечья, — рискну предположить, что именно она является источником большей части крови, наличествующей на месте преступления; она должна была вызвать обширное кровотечение. Помимо этого, на предплечьях жертвы есть несколько незначительных повреждений — маленьких порезов, ссадин и ушибов, — которые свидетельствуют о борьбе.
Патрик мог быть на любой из сторон этой схватки и порез на ладони получить разными способами: либо он защищался, либо его рука скользнула по лезвию, когда он наносил удары ножом.
— Могла ли жертва сама нанести себе ножевые ранения?
Брови Купера приподнялись, словно я ребенок-дебил, которому удалось сказать что-то интересное.
— Вы правы, детектив Кеннеди, такое действительно возможно. Разумеется, это потребовало бы значительной силы воли, но да, это определенно возможно. Поверхностный порез мог быть так называемой нерешительной раной — пробной предварительной попыткой, за которой последовали более глубокие порезы. Подобное поведение довольно распространено среди самоубийц, которые вскрывают себе вены, и я не вижу причин, по которым оно было бы несвойственно самоубийцам, предпочитающим иные методы. При условии, что погибший был правшой, — а это необходимо установить, прежде чем отваживаться даже на предположения, — раны на левой стороне тела могли быть нанесены им самим.
Мало-помалу жуткий чужак Фионы и Ричи начал проигрывать в гонке, исчезая за горизонтом. Пока он еще не совсем сошел с дистанции, но в центре внимания оказался Патрик Спейн, который быстро приближался по прямой к финишу. Именно этого я и ожидал с самого начала, однако вдруг почувствовал крошечный укол разочарования. Детективы отдела убийств по натуре охотники — из темных шипящих джунглей жаждешь притащить домой самолично выслеженного белого льва, а не взбесившуюся домашнюю кошечку. И, кроме всего прочего, слабак внутри меня испытывал к Пэту Спейну что-то вроде жалости. Ричи правильно сказал: парень делал все что мог.
— Можете назвать время смерти? — спросил я.
Купер пожал плечами:
— Как обычно, это лишь приблизительная оценка, и задержка осмотра не благоприятствовала точности. Однако нам помогло то, что термостат поддерживает температуру в доме на уровне двадцати одного градуса. Я вполне уверен, что все три жертвы умерли не ранее трех часов ночи и не позднее пяти утра — вероятнее всего, ближе к трем.
— Есть предположения, кто умер первым?
— Они умерли между тремя и пятью часами утра, — ответил Купер, отчеканивая каждое слово, будто вдалбливал что-то недоумку. — Если бы у меня были основания для дополнительных выводов, я бы так и сказал.
В ходе каждого расследования Купер — просто смеха ради — находит предлог, чтобы унизить меня перед моими людьми. Когда-нибудь я выясню, какую жалобу нужно подать, чтобы он от меня отстал, но до сих пор — и ему это известно — я спускал все на тормозах: он всегда выбирает моменты, когда моя голова занята более важными вещами.
— Несомненно, — сказал я. — А как насчет оружия? О нем вы можете нам что-нибудь сообщить?
— Одностороннее лезвие, как я и сказал. — Даже не одарив меня уничтожающим взглядом, Купер снова наклонился над своим чемоданчиком и убрал в него лист бумаги.
— А здесь вступаем мы — разумеется, если вы не против, доктор Купер, — сказал Ларри.
Купер милостиво взмахнул рукой — каким-то образом им с Ларри удалось поладить.
— Снайпер, иди сюда. Гляди, что нашла для тебя моя подружка Морин. Точнее — не нашла.