ного боялись. -Мне шестнадцать. И я, как вы сами сказали, молодая девушка. “Да ну?”-спросил он, по-привычке глядя прямо в глаза собеседнику. От этого холодного, ощупывающего взгляда хотелось спрятаться, сложить пальцы в каком-нибудь защитном знаке или вообще убежать на самый чердак, залезть в самую большую корзину и не вылезать, пока не минует. “Только приехал, а уже началось это. Брр.”-Злате было снова не по себе. -Ты сказала “нет” на мой вопрос, хочешь ли научиться чему-то еще кроме того фокуса. -Просто мне было двенадцать. И я испугалась.-созналась она. -А теперь тебе шестнадцать и ты не боишься ничего.-полуутвердительно-полувопросительно сказал Сварт. -Верно. Знание это дурная штука. Посмотрите на наш герб. -Герб Брокена.-усмехнулся он, гладя тонкими пальцами вырезанное на двери дерево с одним-единственным плодом.-Нет, знание это сила. И за одно-единственное яблоко с Древа познания нужно сгрызть целый ствол. Златана подумала что привез он с собой что-то свое, о чем уже давно забыли и забыли с радостью, и что скорей всего испортит их закрытый уютный и сплоченный мирок. -А последствия такого труда? Отравление? -Дурман всезнания. Точнее иллюзия такового. Крайне опасна для грамотного дурака. -Почему?- удивилась Злата. -Высокомерие ведет по кривой дорожке.-пояснил он. -Я читала сказку про мельника, что был на самом деле колдуном и заманивал к себе в ученики простых мальчишек. Некоторые, особенно способные, умирали вместо него. -И?-Сварт усмехнулся серебристо, точно бы говоря:“Сказку про мельника? Какая же глупость!” -Вы, окончивший Брокен, скажите сколько выпустилось с вами? -Столько, сколько и прибыло. Сказки имеют мало общего с этим миром. -А решетка, что открывается, стоит только попросить? -Открывается всегда? -Нет. Перестала с того дня. -Тогда считай это обманом зрения. Или сном.- ответил Сварт, намереваясь закончить разговор. Он прибавил шагу. Злата догнала его у двери, схватила за рукав. -Скажите мне честно, зачем вы сюда вернулись? Странным показался девочке взгляд Августа Сварта, очень странным. -Может быть потому, что я назначен хранителем Брокена, бывшей колдовской школы? Злата поспешила за ним, но оступилась вдруг на незаметной ступеньке, ведущей вниз, в прохладную полутемноту первого холла школы. Он обернулся и поймал ее точно над пропастью. В долю секунды, словно бы умел останавливать время или предчувствовать что-то. Лицом Злата уткнулась ему в шею. Сварт потрепал ее по пушистым буйно вьющимся волосам. -И это мне тоже кажется?-со вздохом сказала Злата. -Нет. Это лишь твой послеполуденный сон.- весело смеясь, Сварт поставил ее на последнюю ступеньку и Злате почудилось, будто он помолодел за эти три недолгих года. **** Секрет Брокена остался секретом. Вспомнилось, как в тот же день уехала Катрин, а затем и нескольких старших воспитанниц перевели в другое место. Злата осталась. За ней пристально следили. Ворон же стал замкнут, оставшись без подруги. Все ходили как в воду опущенные, лишившись прогулок за пределами интерната. Слухи что близится эпидемия черной оспы и под этим предлогом никого не пускали в деревню воспитанники не проглотили. Прошлой весной слежку наконец прекратили. Надеясь, верно, что девочка забыла. Может быть это и стерлось бы из ее память- детский мозг нарочно стирает все непонятное и страшное в попытке защититься, но разговор с заместителем директора навсегда впечатался в ее память. Прошло три года. Она хотела знать, что же это все-таки было. Но сознаться в том было б рискованно. У нее были догадки. Август Сварт уехал через месяц после тех событий. Да голодных черных собак с гладкой шерстью и острыми зубами тоже куда-то дели. Школа пересидела эпидемию за наглухо закрытыми воротами. Все учителя громко шептались о моровой язве. Но это было только хорошей ложью. Воспитанники сделали вид что поверили. И вот он вернулся как летний ливень и что-то принес с собою. “Чертов пасынок у нас теперь директором стал.”-повторяли шумные, но такие славные близнецы. Они его не забыли, хоть не выпадало им случая близко общаться с ним за три года до этого. С возвращением Сварта занервничали воспитатели и учителя. Монро стал угрюм и неразговорчив. Ла Флор был все также невозмутим и зол. Его поздние воскресные фортепьянные концерты за закрытыми дверьми все также печально раздавались до часу, и только Олаф, сумевший каким-то чудом подобрать маленький ключик к гранитному сердцу Ворона, изредка аккомпанировал ему. Но ведь прошло целых три года. Где-то был он, и не остался. Вернулся и теперь расхаживает в окрестностях, и деревенские предоставили ему конюшню, ненужную, в одном из складов, и лошадь, которой он совсем не просил, ведь он ходит пешком. Гуляет, работает и смотрит за всем. Точно Брокен стал его вотчиной. Хотя по бумагам, там сказала госпожа Корделия ухмыляющемуся Ворону, земля вокруг Брокена не принадлежит сельским- они арендаторы, обязанные отчитываться перед директором. Злата обиделась на него еще с той секунды, когда Сварт усомнился в ее взрослости. Гулять за пределами Брокена Злате разрешали. Забыли уже, что когда-то она рвалась отсюда как птица из силков. Некуда было бежать. Мама с братишкой уехали очень далеко, оставив ей адрес и пожелание закончить школу с отличием. Лала тоже смылась, правда навестила еще разок после прощания мамы. “Ты в люди выйдешь. Не дури.”- сказала старшая сестричка, крепко поцеловала и подарила пару красивых чулочков. Злата ей частенько завидовала, а теперь еще больше. Лала стала такой изумительной красавицей, какой ее сестричке не быть никогда, но у Златы есть шанс выбраться в люди, а вот сестре поможет только везение. Брокен, бывшая колдовская школа. Кажется, Сварт закончил ее до войны. Потом забыли о том, кто владел домом. Нет, Монро упомянул однажды, что особняк был до войны в собственности одного очень богатого аристократа, близкого родственника старика-землевладельца, что жил здесь прежде и слыл скрягой таким, что не женился и держал одного-единственного глухонемого слугу. Опустевший дом занял молодой худощавый мужчина, что чурался местных, ни с кем не водил знакомств и не устраивал охот и гуляний. Крестьяне то и дело хаживали к воротам, пытаясь выяснить что же за чертовщина тут творится. Слухи были самые разные- и гарем из маленьких мальчиков, что устроил тут проклятый стариков племянник, и кровавые оргии с главным чертом и распутными ведьмами каждую тринадцатую пятницу. Но высокая решетка и злые собаки, что ночью спускались во двор присекали всякое любопытство. Сельские плевались, крестились проходя мимо нечистого места, но сделать ничего не могли- частная собственность. Прошла война, прокатилась по землям, выкосив как траву с поля больше половины народа. Куда-то пропал загадочный хозяин дома. Никто не видел как он уехал, но антикварную мебель грузили целых два дня. Вскорости особняк Брокен отдали детскому дому. Детей с преступными склонностями поселили в старых стенах, по роскошному паркету ходили подбитые дешевой резиной сиротские башмаки. На тонконогих скамейках смеялись беззубые семилетки. В садике повесили качель- простую доску на двух веревках. Голоса зазвучали и сельские вздохнули с облегчением- дети, все же дети, хоть и говорилось что это отпетое хулиганье. Здесь их надлежало перевоспитывать и выпускать в мир уже новенькими. Изменилось многое в ближних землях. А герб остался. Сварт смотрит за особняком. Ведь там, говорят, есть подземелья на несколько метров вглубь. И в подземельях что-то спрятано. Может быть и не колдовская книга. Может и не насест для тринадцати воронов, а что-то похуже. Например каменный жертвенник, усыпанный костями. Старинный алтарь с запекшейся кровью, или сырые залы с низкими потолками, каменными ваннами и ржавыми железными ящиками, утыканными гвоздями, как в этой Вильгельмовской страшно интересной, но такой страшно жестокой книжке про злую графиню, убивавшую самых красивых служанок чтобы искупаться в теплой молодой крови. Может быть несколько столетий назад и здесь жила какая-нибудь чудовищная красавица? Где же вход в эти самые подземелья? Помнится, близнецы исследовали особняк и начертили какую-то свою карту скрытых коридоров. Никому не показывали, только ей мельком, и то Вильгельм очень быстро отобрал, проворчав что это не женского ума дело. Если и найдены потайные входы и выходы, то Вилли с Олафом об этом ей расскажут. Златана наклонилась, срывая простенький колокольчик. Она заметила что зацепка на чулке стала хорошей дыркой. Огляделась. “А никого тут нет. Сниму-ка совсем.” Чулки жалко- сестрин подарок. Сняв один ботинок, она собралась было разуть вторую ногу, как услышала невдалеке громкий собачий лай. Злата обулась и пошла. Через несколько шагов черная собака выскочила навстречу Злате. -Кышь! Проклятый! -О нет, не проклятый, всего лишь новый охранник. Его милость, директор новешний, велели найти в деревеньке самую злую собаку для школы.- лесник поклонился девочке, узнав лишь по форменному платью.-А кстати, они сами во-он там, за ручьем гуляют. Лесник был из деревенских и может быть по этому любого из старших воспитанников считал кем-то особенным, кланяясь по какой-то старой, еще довоенной привычке. Может быть дело было в Ла Флоре, успевшем за эти три года провести еще не одну черту, разделившую “сельских остолопов” и “своих оболтусов’. Свои были привилегированней. Ну раз