Электронно-оптическое изображение, переданное на Землю, отличалось наивысшим разрешением, на которое была способна технология того времени, чуть больше метра, что соответствовало четкости, какую давали американские военные спутники-шпионы, и было вдвое четче, чем лучшие европейские и американские коммерческие спутники.
В течение многих недель и месяцев все трое трудились без устали, создавая программное обеспечение. Многое браковали, но когда наконец им удалось настроить программу, они еще больше изумились возможностям «Нептуна».
Через восемнадцать месяцев после обнаружения группы спутников «Нептун» эта троица получила на четырех дисках «Джэз», по два гигабайта каждый, компьютерную программу, которая увеличивала скорость, с которой «Нептун» не только связывался со своими многочисленными контактами на Земле, но и позволяла ему чинить помехи навигационным, разведывательным и коммуникационным спутникам, находящимся на орбите. Не придумав ничего лучшего, они так и окрестили свою программу — «Глушилка».
Хотя система спутников, названная заговорщиками «Нептун», им не принадлежала, они получили возможность ею управлять, в значительной мере ею манипулировать и даже делать ее бесполезной. Между ними возник жаркий спор. Фейзалом и Сафи овладела алчность, они хотели продать «Глушилку» тому, кто предложит наивысшую цену. Фарук видел в их творении одни неприятности. Он предложил отдать программу пакистанским военным и умыть руки.
В сентябре 1998 года Сафи и Фейзал отправились в Вашингтон и, используя пакистанские контакты, безуспешно пытались связаться с американской военной разведкой. И тогда один приятель рассказал им про Джоэла Бэкмана, человека, перед которым в Вашингтоне открывались любые двери.
Но устроить с ним встречу оказалось делом весьма нелегким. Брокер был важной персоной, связанной с очень важными клиентами, и множество значительных лиц домогались его внимания. Его гонорар за часовую консультацию составлял пять тысяч долларов, и лишь немногие счастливчики удостаивались милости великого человека. Сафи одолжил две тысячи долларов у дядюшки из Чикаго и обещал заплатить Бэкману остальную сумму в течение девяноста дней. Документы, представленные впоследствии суду, свидетельствовали, что их первая встреча состоялась 24 октября 1998 года в адвокатской конторе Бэкмана, Пратта и Боллинга. В конце концов эта встреча поломала жизнь всех, кто принял в ней участие.
Сначала Бэкман отнесся к «Глушилке» и ее невероятным возможностям с изрядным скептицизмом. Или же, не исключено, он сразу же оценил ее потенциал и решил перехитрить своих новых клиентов. Сафи и Фейзал мечтали продать «Глушилку» Пентагону за большие деньги, что бы ни думал об их продукте мистер Бэкман. Но если кто-нибудь в Вашингтоне и мог получить за «Глушилку» громадные деньги, то только Джоэл Бэкман.
Он сразу же привлек Джейси Хаббарда, своего сотрудника ценой миллион долларов, который по-прежнему раз в неделю играл в гольф с президентом и ходил по барам с самыми большими людьми на Капитолийском холме. Это была яркая, экспансивная и вздорная личность, трижды разведенная и питающая слабость к дорогому виски — особенно если за него платили клиенты. Его политическую выживаемость можно было объяснить только тем, что он был знаменит самыми грязными приемами в истории выборов в американский сенат, что само по себе совсем немало. У него была репутация антисемита, и на протяжении своей карьеры он поддерживал тесные связи с саудовцами. Очень тесные. Одно из многих расследований проблемы сенатской этики обнаружило пожертвование в миллион долларов на его избирательную кампанию со стороны саудовского принца, того самого, с которым Хаббард катался на лыжах в Австрии.
Сначала у Хаббарда и Бэкмана возникли разногласия по поводу наилучшего покупателя для «Глушилки». Хаббард хотел продать ее саудовцам, которые, по его мнению, охотно выложили бы за нее миллиард долларов. Бэкман придерживался довольно провинциальной точки зрения, которая сводилась к тому, что этот опасный продукт должен остаться дома. Хаббард был убежден, что может заключить с саудовцами сделку, согласно которой те возьмут на себя обязательство никогда не использовать «Глушилку» против Соединенных Штатов, их номинального союзника. Бэкман боялся израильтян — их могущественных друзей в Соединенных Штатах, их военных и прежде всего тайных шпионских организаций.