Потом он вопросил меня:
— В кого ты веришь, юная гражданка?
Его голос был таким слащавым, без хрипов и толики самоуверенности, что я даже не знала, что ответить.
— Ээ… в Бога?
Кёртис задрал нос так высоко, что он засиял.
— А я верю в Отца! — Керт встал на табуретку, произнося это имя с таким трепетом, что я чуть не упала. А ребята захихикали. — Я верю только в него. Он мой создатель, он мой господин, а я и все мертвое и живое здесь — его верные рабы. Здесь все его: поля, леса, горы, скот его и я тоже его. Я буду нести его доброе имя через весь мир, понесу знамя города, который создал Отец. Я служу ему верой, любовью и правдой, я буду защищать свою Родину — Родину, которая принадлежит Отцу! Так возлюби же Отца и ты, юная гражданка! — и Кёртис дал мне бумажку, которая гласила «Отец наш спаситель, Отец наш пророк, пускай его победа задаст тебе урок!»
Руки сами потянулись к бумажке. С открытым ртом и распахнутыми глазами и запрятала её в карман.
— Хорошо… спасибо, Ке…
— Ребёнок Отца! — подправил с энтузиазмом Кёртис и встал в странную позу, улыбаясь и прикрывая глаза.
— Браво, Кёртис! — Мартисса рьяно захлопала. — Это великолепно! Точное попадание в роль!
Эйдан и Телагея также зааплодировали, пуская одобрительный свист и подобие свиста.
— Благодарю, — Керт вновь заговорил в своём привычном тоне, что вернуло меня на землю.
— Я в шоке, — промямлила я, оглядывая прилизанную челку с нескрываемым ужасом. — Ты ли это, Кёртис?
Револ икнул, тут же разлохматил челку, засучил рукава, расстегнул пуговицы на груди и показательно щёлкнул дробовиком.
— Я, и стать сосунком Отца? Только через мой труп, ма хорошая! — он подмигнул мне и улыбнулся уголком губ. Слышу родные слова!
— Ах, Кёртис так все быстро схватывает налету, он прекрасный ученик! — прощебетала Мартисса. Её глаза чуть слезились от радости. А она все же хороший учитель, раз даже К-е-р-т-и-с смог надеть на себя маску преданного патриота, только вывернутого наизнанку. Страшная женщина…
— Теперь ты поняла, что мы хотим сделать? — Эйдан вновь подошёл ко мне вплотную, не скрывая азарта во взгляде.
Я кивнула, водя зубами по губе. Идея была не без риска попасться бдительным призракам Джайвана, случайно выдать себя мыслями или голосом. Но если постараться, вжиться в роль истинных предвестников Отца, устроить настоящее шоу, что потрясёт призраков… Мы наведём шума с такими костюмами и масками, плакатами и возгласами и заставим Джайванцев спалить местоположение четвёртого Особенного! Можем же мы, предвестники Отца, исполнить его волю и отравить Особенного? Можем, ещё как можем! Ха-ха, да мы станем настоящими актерами погорелого театра! Я, конечно, не актриса, но вертеться как-то придётся… Очень умело вертеться.
— Мы притворимся предвестниками Отца, устроим на Празднике сущий хаос и таким способом найдём четвёртого Особенного, — озвучила я наш план, поправляя складки плаща и завязывая тугой узел, чтобы мантия не выдала ни единой знакомой детали. Ткань оказалась плотной и широкой, а потому скрыла все тело, оставляя открытыми лишь туфли и гетры. Даже тяжело оказалась водить руками под мантией. Шикарно.
Мартисса вдохнула полной грудью и надела на жезл Эйнари флаг с Отцовскими лозунгами. Затем взяла тоненькую деревяшку с плакатом и осторожно просунула в дуло дробовика, облизывая губы. Кёртис скривился, драматично охая и ахая, но все же дал Марти полностью всунуть деревяшку. Телагея взяла маленький флажок и надела маску. Заместо миленького круглого личика теперь была расплывчатая физиономия привидения с чёрными впадинами, тканевыми слезами и растянутой пастью.
— Ну как, страшно-о-о? — Тела изобразила злобный смех, выдвигая ручки вперёд и рьяно двигая пальцами. — Я привиде-е-е-ение, ме-е-е-ерзкое и отдающее запахом тухлых яиц!!! У-у-у, я люблю Отца-а-а-а!
Юнок отпрыгнул от хозяйки, растеряно блея, а мы дружно засмеялись с маленького Отцовского предвестника с писклявым скрипучим голоском и в неприметных туфельках.
Мартисса сняла свою фирменную шляпку и убрала в рюкзак к Эйдану, а на зонтик прикрепила на кнопки последнюю поэму с воспеваниями Отца.
— Прости, зонтик папеньки, так надо, — засипела Марти, тихо усмехаясь, — возвращение настоящей любви требует жертв. Никогда бы не подумала, что обклею свой зонтик такими ужасными поэмами, мы действительно примеряем роль других Особенных, как бы такими не стать!