Теле удалось побороть свой страх, душевную боль и залечить выступившие раны на детском сердце сквозь пелену горьких слез. Ей удалось собрать все силы Особенной в маленький сверкающий мячик и выплеснуть тот гнев и эмоции, накопившиеся в душе, то, что она держала в себе довольно долгое время. Да, Телагея неистово дрожала, но уже держалась твёрдо и уверенно. Она делала все, чтобы побыстрее добраться до финальной точки и узнать настоящую правду о Броквене. Тела сделает все для того, чтобы Солнце вновь зашло над Броквеном, и все были счастливы. Даже если ей придётся пролить несколько кувшинов собственных слез.
Ты сможешь, Телагея.
— Liberazione[32], неудачники!
Пока прикрывали Телагею от карликовых мертвяков, отбиваясь магией Призрачной броши и жезла Эйнари, в дыму пролетела надутая, покрытая множеством трупных ядовитых пятен и истекающая странным соком прострелянная туша одичалого призрака. Блеснули круглые золотые пули в окровавленном пузе мертвяка, четыре маленьких кружочка смогли откинуть жирного громадного мертвепризрака в стену одной из престижных лабораторий. Испугавшись и упав, мы с Эйданом могли слышать только отдаляющиеся вскрики отважной Телы, что, жмурясь, взрывала мертвяков и обращала уродливых чудовищ в прах. Но зато перед нами предстал азартно улыбающийся во все зубы Кёртис Револ, выходящий из зелено-бордового тумана.
Острый нос оказался разбит, по искусанным плоским губам стекали струйки густой синей крови. Брови враждебно нахмурились, в глазах, похожих на две круглые луны, танцевали язычки пламени. Кёртис, истекая холодным потом, расстегнул рубашку так, что стал виден торс в тонких шрамах и отливающий голубым свечением осколок Особенного. На дробовике блестела золотая гравировка с фамилией рода Керта. Напряжённые пальцы держались на курке, Револ, гордо выпрямляясь, смело направлял ружьё в сторону рычащих в агонии мертвяков. Зелёная дымка даже не пыталась атаковать Кёртиса, ходящего по Площади широкой уверенной походкой. Волны дрожали около призраков, крались исключительно по земле. Они боялись Кёртиса Револа. Что уж говорить, озверевшие не решались нападать на Револа по одному, они собирались кучками, окружая с разных сторон и наговаривали на него:
— Отец обяз-з-зательно узнает об этом!
Мертвяки брали в худые пальцы заострённые копья и ветки, а также выкинутые ивами рапиры. Осторожно подходя, они, клацая зубами, вытягивали холодные оружия.
— Отец отомстит за нас!
Некоторые призраки подожгли факелы зелёным пламенем, размахивая и часто мотая головой, облизывая яд с подбородков.
— Отец с-с-совершит над тобой пытку ху-хуже казни!
Кёртис, вставая в центре и стреляя окуней, грозящихся напасть с неба, хохотнул от коротких вскриков Джайванцев. Прострелянные прямо в голову, призрачные тела рыб повалились на призраков, рассыпая пули и ударяя чудовищ цепями. Револа пробрало на громкий смех, заливистый, с маленькой хрипотцой и нотками едкого сарказма.
— Почему же Отец до сих пор не явился?! — закричал насмешливо Кёртис, направляя дробовик на кучки уродцев. Дуло ружья опасно блеснуло. Призраки сперва трусливо икнули. — Почему он не спасёт вас в эту же секунду?! Где же его проявление глубокой любви и заботы, а, призраки Джайвана?! Может потому что он вовсе не любит вас, а всего лишь управляет?! Может потому что ваш Отец — старый ирод и редкостный ублюдок?!
Вдруг пузыри на телах призраков вновь надулись зелёным густым ядом. Зубы стали ещё длиннее, раны от пуль затянулись. Мертвяки принялись испускать громкие басистые рыки, злясь так, что глаза прямо таки выпадали из орбит. Сжав оружия в костлявых пальцах, они резко побежали на Кёртиса, яростно выкрикивая: