А когда она подарила мне Гарри, моего сыночка, я был на седьмом небе от счастья. Это было дитя ангела, румяное, веселое, с огромным сердцем. По характеру Гарри был похож на Агату, благодаря их свету и улыбкам я просыпался с огромным желанием жить, совершать много открытий, работать, не покладая рук. В семидесятых открылась лаборатория по изучению Броквена, и я работал там вместе с остальными биологами, химиками, археологами и прочими-прочими. Я изучал природу Броквена и его ископаемые. В нашем городе просто куча зелёных и бирюзовых минералов, а их свойства приводили в шок. Да что уж там, каждая ветка Вечноплакучего леса обладала аномальными признаками. Броквен являлся и является кладезью паранормальных исследований, а я такое с детства обожал, только дайте травинку, и я изучу ее полностью вдоль и поперёк! Мне платили не то что бы много, зато стабильно, и Агата хорошо получала, несмотря на начинавшийся в Броквене кризис. Гарри был окружён нашей заботой и любовью, был плотно накормлен, модно одет и играл с самыми качественными игрушками того времени.
Наша семья процветала, наполняла яркими красками и любовью каждый день, пока Агата не попала в аварию. Тяжелая травма ноги посадила её в инвалидное кресло на долгий срок. А потом Гарри, мой зайчонок заболел туберкулёзом. Все обязанности свалились на меня: еда, уборка, работа… Но моего дохода хватало только на еду, я не мог позволить себе дорогое лечение для Агаты и Гарри… Бедному мальчику становилось все хуже, дешевые таблетки и микстуры уже совсем не помогали.
Мы оказались в бедном положении. Начались частые разборки с Агатой. Она все твердила, чтобы я нашёл ещё одну-две работы для большего заработка, а у меня уже опускались руки. Из-за угроз и террора мафии платили на работе все меньше, мои открытия никто не поощрял, Агата потеряла всякую надежду на меня.
Но я любил свою семью. Хотел, чтобы Агата и Гарри выжили, чтобы они жили счастливо и не знали боли и горя. А потому я поставил себе твёрдую цель — заработать денег и достать лекарства любой, абсолютно любой ценой. Я был в таком отчаянии, что сначала даже хотел заключить контракт с доном мафии, но потом придумал более легальный способ. После долгих переговоров с городской администрацией мне удалось получить шанс на спасение своей семьи. Мне дали… мне дали ровно три месяца на создание противоядия для Броквена.
Эйдан чуть не выплюнул воду, которую тянул из горла бутылки.
— Ну вы и загнули! — воскликнул Эйд, выпучив глаза. — Даже Гостлены были без понятия, как спасти Броквен, а вы целое противоядие решили сделать! Даже я, прочитав кучу книжек о парапсихологии и спиритизме, так и не понял, как можно улучшить ситуацию, только зрение испортил, будь проклято чтение под одеялом… Это просто взрыв мозга…
— Поверь, лучше уж взорвать себе мозг противоядием, чем заключать контракты с «S.P.R», — вмешался Кёртис, качая головой. — Тут один подвох на подвохе, Милтона убили бы, и это, заметь, в лучшем случае.
— Боюсь представить, что было бы в худшем случае, если убийство считается ещё гуманным способом, ох… — икнула Мартисса, прикрывшая рот ладошкой.
— Когда я закинула мячик в фонтан Кабака, мне пригрозили похищением! — простонала Телагея. — Даже сказка того бандита не задобрила, бежать пришлось со всех ног… Благо, я случайно сломала фонтаны только тогда, когда уже была на поляне близь Этиса! Наверное, мафия это имела в виду в худшем случае…
Со всеми переговорами о мафии Милтон снова задрожал. Кажется, он благодарил всех богов за то, что не выбрал Гуэрино и его дружков.
Но потом Миль с наступлением тишины продолжил:
— Сначала все шло просто прекрасно. Пораскинув мозгами и понаблюдав за аномалиями Броквена, я составил формулу противоядия. Пока собирал нужные вещества, за мной наблюдал весь город, все коллеги… Мной восхищались, ждали, что вот-вот я спасу всех призраков и город заживет спокойно. Администрация уже постепенно выплачивала ту огромную сумму. Даже сами умершие оставляли на столе и деревьях записки с пожеланиями успешно разработать противоядие. Как видите, у меня почти получилось, но, видимо, та могильная земля испортила все дело…
Что ж, я погрузил в горе всю семью, а потом они уехали спустя девять дней после смерти… Но я ни на секунду не расслаблялся, пускай и потерял все. Моя цель остаётся такой же по сей день, только слегка изменённой: теперь я должен спасти Броквен вместе с вами, подарить городу спокойствие, помочь достигнуть всех людских целей и вознестись на Небеса… Я буду оттуда смотреть за Агатой, Гарри и наверняка его детьми… Я буду защищать их и оберегать. Такова моя главная цель, — он достал маленькую квадратную рамочку, в которой была фотография, очевидно, с выписки. Живой Милтон стоял в обнимку с голубым свёртком, из которого выглядывал маленький носик и пальчики, а рядом стояла та широко улыбающаяся женщина. Крейз поцеловал рамку, затем вновь положил в карман халата, глубоко вздыхая.