— Это то расследование, о котором ты говорил днём? — вполголоса вопросила я.
Эйдан кивнул, также морщась от порыва ненавистного ветра.
— Оно просто невероятно, — пропел он. — Ты должна его увидеть и решить, как нам поступить дальше.
Я глубоко вздохнула.
— Ну, тогда…
Вдруг все электричество в центре города резко и шумно погасло. Добрая сотня домов, а также высоких фонарей вырубилась ни с того ни с сего. Главная площадь полностью погрузилась во тьму. Центр Броквена обернулся чёрным пятном средь остальных уголков городишки. Электростанции изредка принялись мигать. Затем на высокой травянистой горе показалась искра, а за ней послышался тихий, но отчетливый вой в городской тишине. Мужской голос был тяжелым, заунывным и монотонным. От него содрогнулись деревья и земля, задрожала моя магия. Хотелось закрыть уши, зажмуриться, слиться с местностью, лишь бы не слышать этот вой. От него веяло тоской, необъяснимой тревогой и гробовой тяжестью. Голос давил на грудь, будто душил. За этим воем послышался тот самый тихий призрачный гул. Лязг цепей вновь заставил покрыться мурашками. Так ещё и эта синяя субстанция, черт бы её побрал!
— Пошли-ка внутрь, — голос Эйдана отдался эхом в моей голове. Среди воя он казался просто блаженным ручейком, что заливал уши. Голос Боженьки, ей Богу.
Я резко подняла взгляд на Тайлера, который быстренько так встал, поправляя пижамные штаны.
— Что это?.. — непроизвольно прошептала я.
Эйдан взглянул на меня, бесшумно усмехаясь. В глубоких карих глазах читался совсем крошечный страх.
— Они. Жутко, правда?
Не в силах больше слышать гул и вой, я поднялась, зарываясь носом в горлышко толстовки. От нее пахло приятней, чем от тумана.
— Пошли.
Я шагнула за пределы подоконника, прорываясь через колыхающиеся шторы. Тайлер, не медля, прошёл за мной. Когда я оказалась в центре комнаты, Эйдан захлопнул окно, поворачивая ручку вниз, и плотно зашторивая. Друг чуть погасил настольную лампу так, чтобы свет её не падал в окно, а только на стену.
— Вот так, — он улыбнулся и повернулся ко мне. — Теперь мы в безопасности. Хотя безопасностью я бы это не назвал, но что-то, да есть безопасное. Короче, ты поняла!
— Поняла-поняла, — проговорила я, вешая на вешалку зеленую толстовку. Вой уже не слышался за закрытым окном, но меня все ещё чуть-чуть потряхивало. Этот звук запомнится мне надолго. Я поправила складки футболки, застегивая брошь на груди понадёжней.
— Вот-вот, будь с ней осторожней, понадобится ещё, — подмигнул Тайлер, слегка отодвигая кровать.
Я изогнула бровь.
— Ты про что?
— Про Призрачную брошь твою, семейную реликвию Гостленов, — бросил коротко Эйдан, плюхаясь на постель. Он даже это знает! Потом нахмурил брови, надул губы и взглянул на меня абсолютно серьезно: — Елена, пообещай мне одно.
Я встала перед ним, скрещивая руки на груди. Сделала такой же серьёзный вид, а волны притаились в уголках комнаты.
— Пожалуйста, не считай меня за сумасшедшего.
— Меня саму за сумасшедшую считать можно, ты о чем.
— Клянёшься?
— Брошью клянусь. Ты не сумасшедший в любом случае.
Эйдан кашлянул, мимолетно сжимая простыни. Заскрипела противно кровать. Он встал и подошёл к стене, положив стертые руки на большую белесую тряпку, что висела на двух мелких гвоздях. Как же я сначала её не заметила? Вроде бы обычное полотно… Зацепившись, Тайлер резко сорвал ткань с гвоздей. На меня полетело облако пыли, заставив чихнуть. Я рьяно махала руками, стараясь избавиться от пыли. Несколько песчинок попали мне в глаза. Стало ужасно неприятно.
— Фу, Эйдан, где ты такое полотно пыльное нашёл?! — недовольно шептала я.
От Эйдана послышался глубокий вздох и тихое «прости».
Спустя короткий промежуток времени я открыла глаза, избавляясь от последних песчинок. Увидев то, что висело на стене, я чуть не упала. На стене висело несколько бумажек, соединенных красной нитью. На всех них было что-то неаккуратно, но ярко нарисовано и расписано. На одной бумажке красовались пять серебристых осколков, на другой — пять синих фигур, на третьей — рисунок озера и семи фигур, что собрались в круг. На четвёртой бумажке было написано «Ночь Активации», а сверху большой знак вопроса. На пятой были нарисованы призраки, что постепенно белеют. Ну, а на шестой красовался рисунок бирюзовых камней, светящихся ярким светом. Нить этого рисунка шла к последней, более большой бумажке с изображением некого серебристого «жезла Эйнари». Я невольно открыла рот, вытирая пальцем капельки пота. В горле вмиг пересохло, ноги подкосились. Даже уличный вой стал вообще не слышен. Я не могла поверить своим глазам. Что это за рисунки, что за Ночь Активации и жезл Эйнари?! Откуда все взялось у Эйдана, как он к этому пришёл?!