Не выдержав паники со стороны призраков, я громко вскрикнула, поворачиваясь к толпучкам:
— Хватит разводить панику! Кто бы не был этот ваш Отец, я и мой главный спутник, который нашёл чудодейственный способ, пришли в Броквен, чтобы наконец спасти вас всех от многолетнего заточения! Клянёмся, через несколько суток вы уже будете Там. Я уверена в этом благодаря легендарной реликвии Гостленов и жезла Эйнари, в котором сохранена часть моего дара. Прошу успокоиться и принять нас, не нападая. Разговор окончен, занимайтесь своими делами.
Лишний раз издав непонятные ощутимые вибрации и лязгнув кандалами, призраки потихоньку рассасывались, оказываясь в рутинной колее. Вновь поехали повозки и автомобили, еле-еле зашевелилась живность, и поплыли по Броквену сгустки синего дыма, а также пахучие дорожки. Никто уже не обращал на двух живых людей на дороге, пустые взгляды смотрели куда-то вдаль, на высокие электростанции и туманные горы. Только мужик на повозке с ослом все стоял на месте, жуя солому.
Я повернулась, продырявила взглядом его и металлически отчеканила:
— Вы тоже свободны, мистер.
Мужчина бесшумно охнул, спуская клубы дымки, и осел тут же двинулся в путь. Как только мы с Эйданом остались без лишнего внимания на вновь закипевшей улице, где слышались звоны маленьких медных колокольчиков, Тайлер затрепетал:
— А ты крутая леди! Вона как всех мигом шугнула! А ещё будешь говорить, что не такая.
Эйнари часто замигал, словно показывая свою радость. Бирюзовые волны мимолетно игрались с моими волосами, защищая от странной дымки и наседающего чёрного небосвода.
— Пойдём уж, — бросила я, многозначно вздыхая, — нас ждут великие дела.
Усмехнувшись, Эйдан не спеша тронулся. Яркий бирюзовый свет Эйнари казался фонариком-путеводителем в этом бешено-белом свете призрачного Броквена.
В городе призраков дул слегка непривычный ветер. Отлетали от ветвистых деревьев длинные заострённые листья, медленно чахли белые светящиеся плоды. Этот район иного Броквена был до жути однообразным; одно кирпичное здание с богатыми балконами сменяло другое с узкими лестницами, ведущими на крыши. Воздух с каждым пройденным кварталом менялся; где-то пахло старым бензином, древними чернилами и перламутровой жидкостью, что стекала с домов. Торговые лавки и маленькие рынки были наполнены старинным грязноватым барахлом; фарфоровыми куклами с царапанными глазенками, перьями и свитками. Старые велосипеды, полу сдутые мячи, стоялая вода и сырое мясо… Призраки охотно разбирали все товары, лязгая цепями и дверными колокольчиками, словно все это старьё являлось самой настоящей новизной. Это все так дурманило разум, вкидывало в сонное состояние. Теперь я и Эйдан чувствовали, что время здесь и вправду остановилось уже давно. Мертвый воздух давил на грудную клетку, поглощал лёгкие. Медленно льющаяся вода из высоких фонтанов и слабенькие скулежи призрачных животных закладывали уши. Было такое ощущение, что мы так же, как и все в призрачном Броквене, плыли по этим тяжелым синим волнам, так же замедленно двигались, не обращая на время и другие заботы. Чертовы повозки и автомобили, старинные фотоаппараты и висящие на окнах пуховые грязные игрушки собрались в одну картину, — картину полного отчаяния и антиутопии. Но несмотря на всю обстановку, мы с другом как то ещё держались, оживлённо рассматривая кварталы города и беседуя меж собой.
— Знаешь, а полтос-то надо было бы дать, — насмешливо подметил Эйдан, перешагивая вязкие лужи. — Сколько информации получили за один вопрос. А я же знал!
— Ага, добавилось куча вопросов и, как ни странно, ни одного ответа, — натужно произнесла я.
— Ну, почему же, — запротестовал Тайлер рассудительно. — Мы узнали о Сабо Гостлен, которая однажды зачем-то, когда-то спасла Броквен от какой-то жуткой беды.
— Вот именно, — я озадаченно потёрла переносицу. — Сабо Гостлен явно моя родственница, но какая? В смысле, какой эпохи, из какого века? Это тоже важно знать, даже бабушка ни разу не упоминала ее, хотя знала всю историю рода. И правильно говоришь, когда-то, от кого-то или от чего-то, зачем-то спасла Броквен, как говорят местные призраки. Думаю, это добавляет большей запутанности, ведь, возможно, у нас… будет какая-то помеха. И помнишь подпись на твоей бумажке? «Особенные призраки» — я только сейчас поняла, что, возможно, их могли собирать ещё для чего-то, если поразмыслить. Правда это или нет, накручиваю ли я, но, кажется, все будет не так просто…
Эйдан глубоко вздохнул.
— Согласен, — он прикусил губу. — Некий «Отец» меня напряг. Заметила, с каким трепетом они говорили о нем? Может, конечно, с годами умершие уже сошли с ума, и надумали себе какого-то Отца. Но я мягким местом чую, что это теория провальная.