— Эт че ещё за шпана?! — рявкнул призрак с повязкой на глазу.
Не успели мы ответить с оледеневшими ладонями, как из-за наших спин нарисовался Вунка с двумя бутылками алкоголя:
— Господа, прошу не злиться незваным гостям! Это наши герои — Елена Гостлен, Эйдан Тайлер и Особенная Телагея Марати! Тела — ребёночек из Этиса, она пришла к вам, чтобы повеселить, прошу любить и жаловать!
— Привет! — Телагея рьяно запаха рукой, отпуская Юнка к самому дальнему столику. Думаю, козел был прав: хорошо было бы сесть да самый край и не наблюдать эти глазища.
Призраки вяло похлопали, ничего не говоря и снова возвращаясь к выпивке. Создалось такое ощущение, что они и не очень-то жаловались на одиночество без детей. Невежды. Ну, бандиты и в Африке бандиты.
Вунка, ставя бутылки на стойку, вдруг наклонился к моему уху.
— Садитесь куда хотите, — подмигнул он. — Вам что-нибудь хочется?
Эйдан услышал.
— У вас есть лимонад? — поинтересовался Тайлер.
Призрак кивнул, указывая на бутыль тархуна.
— Подойдёт?
— Елена?
Я кивнула в ответ.
— Да, две порции, пожалуйста, — и вручила бармену пару купюр, которые мне незаметно передал Эйдан.
— Вунка, выкатите рояль, пожалуйста, — исподтишка высунулась Тела, — мне нужно минутки две.
Бармен встрепенулся.
— Конечно-конечно, минута, звездочка!
Призрак бросился на сцену к потному роялю, а Телагея вновь подмигнула нам.
— Удачи, — только и смогли промямлить мы.
— Ага, она мне понадобится! — хихикнула Марати и, поклонившись, полетела через бандитов за кулисы.
Мы с Эйданом удачно сели за дальний столик. Гангстеры не обращали внимания ни на нас, ни на Телагею, что что-то мельтешила за кулисами. Через несколько минут бармен принёс нам зелёный бурлящий тархун. А подкрепиться мы, наконец, решили сандвичами из дома. Несмотря на то, что тархун так напоминал вкусный свойский лимонад, в нем отчетливо чувствовались нотки стоялой воды. Вунка добавлял её в каждый напиток, наливая мутноватую воду из большой цистерны. Бандиты активно выпивали стакан за стаканом, будто не чувствуя этот странный привкус.
— Хэй, Елена, — меня окликнул Эйд, проглатывая кусок копченой колбасы.
Я подняла голову, с удовольствием откусывая часть сандвича с сырным соусом и помидорами.
— Может, это, пока никто не слышит, расскажешь про то, что ты видела в той рухляди? — голос его подрагивал, стал глубоким.
Я еле проглотила кусок, чуть не поперхнувшись. Горло стало жечь, пальцы закоченели. Перед глазами снова всплыл облик того дядьки с зелёным кулоном. И его почему-то страшные фразы…
«Старая гармония падет, появится новая. И город мы назовём в честь сломавшейся гармонии!»
— Эм, ну… — я сжала стакан с тархуном, сглотнула. — Тот круглый стол был пустым, верно?
— Угу.
— А я видела за ним семерых людей. У всех них на плечах был герб Броквена. Это ещё что. Кажется, я видела Сабо Гостлен, мою родственницу. И видела странного мужчину. Они с Сабо о чём-то оживленно разговаривали. Я слышала весь диалог. Тот мужчина говорил о воскрешении, об особенной почве какого-то места и о том, что хочет свои силы воскресителя взять из этого места и сломать ту гармонию. Он хотел, чтобы призраков видела не только Гостлен, но и весь мир. Проще, этот мужик планировал оставить мертвых на Земле.
Эйдан отложил сандвич в сторону, шумно проглотил и весь посинел, раскрыл широко очи.
— Оставить мертвых на Земле? — казалось, Тайлер даже перестал дышать. — Это как до такого додуматься можно?.. Почва… особенная почва. Его силы и сила той Сабо. Гармония. А его что-нибудь характеризовало? Ну, дар его?
— Да, — подтвердила я, — у него был зелёный сверкающий кулон из аметиста с вырезанным цветком.
Эйдан кивнул, придерживая щеки ладонями. Он нахмурился, бледное лицо с выгоревшими веснушками приобрело мрачноту.
— Значит, возможно, его дар воскрешения был как-то тесно связан с Гостленами и той гармонией. То есть гармонией между миром живых и миром мертвых.
— Ты прав, — подметила я, — он говорил об этом, буквально втирал остальным людям и Сабо, а те кивали.
— Возможно, он из какого-то особенного рода, — предположил Эйд. — Как Гостлены. У вас же семейная реликвия — Призрачная брошь, а у этого этот кулон, с помощью которого он и колдует. Может, ты и узнала, какой век?