Мак подался вперед, облокотившись на стол.
— Если присоединишься к нам, нужно будет лишь читать романы и слушать нас и все твои проблемы разрешатся.
Ноа так стиснул челюсти, что зубы жалостливо заскрежетали.
— Мои отношения с Алексис вовсе не проблема, и нечего тут решать. Мы друзья.
— Ну да! — вновь фыркнул Колтон. — Просто друзья. Вы лишь проводите вместе каждую свободную минуту, играете в дурацкую игру в слова на телефоне…
— В «Ворд нерд».
— …а ты бежишь к ней, стоит ей поманить пальчиком, называешь ласковым прозвищем и постоянно у нее зависаешь, хотя у тебя аллергия на кошек. Я ничего не упустил?
— На Мака у меня тоже аллергия, но я же с ним общаюсь.
Названный друг драматично ахнул и вскинул ладонь к груди.
— Вот сейчас было обидно.
Колтон поднял руки, сдаваясь.
— Я просто не понимаю, зачем ты добровольно запираешь себя во френдзоне.
— Отстаньте от него, — раздался спокойный властный голос. Он принадлежал Малколму Джеймсу, профессиональному футболисту и неукротимому феминисту, познавшему дзэн. — Мужчины и женщины могут дружить, не испытывая при этом сексуального влечения.
— Только Ноа-то хочет затащить ее в постель, — возразил Колтон.
Ноа сжал кулаки.
— Следи за языком!
— Верно, приятель, — нахмурился Мак, неодобрительно качая головой. — Мы не выражаемся о женщинах в подобном ключе.
Колтон смущенно передернул плечами и пробормотал извинения.
— Так называемая «френдзона», — продолжил лекцию Малколм, — на самом деле лишь социальный конструкт, который придумали мужчины, чтобы оправдать отсутствие у женщины полового влечения. Но нам всем ясно — это чистой воды хрень. Поэтому не лезьте к Ноа с Алексис. Их отношения — живое доказательство того, что мужчины и женщины могут быть друзьями.
В зале установилась смущенная тишина, как в классе, который только что отчитал любимый учитель; слышно было лишь шуршание бумажек.
Вскоре Мак со вздохом отнял голову от работы.
— Я просто говорю, что, возможно, она готова к чему-то большему. Прошло полтора года с…
— Не продолжай! — резко оборвал его Ноа.
Он и сам знал, как давно они познакомились. Только не время имело значение, а обстоятельства. И друзья ошибались. Она не готова. Возможно, никогда не будет. Эта мысль удручала не меньше, чем перспектива танцев.
Ноа уставился на пакет с подарком. Не надо ему ни дурацких книг, ни помощи. И уж точно ему не нужны любовные романы, напоминающие о его жалкой личной жизни. Безответная любовь не тянет на хеппи-энд.
Тем не менее, уходя час спустя домой, Ноа забрал треклятую книгу с собой. Но только чтобы отвязаться от Мака.
Глава вторая
Алексис Карлайл предчувствовала — сегодня та застенчивая девушка наконец с ней заговорит.
Целую неделю, каждый божий день в кафе Алексис «Кошачьи лапки» приходила девушка с длинными каштановыми волосами и в толстовке — все время разной. Она садилась с книгой в дальнем углу и, поглаживая одного из кошачьих работников кафе, украдкой поглядывала на Алексис.
Однако сегодня она пришла без книги и все вертела головой, задерживая взгляд на хозяйке заведения, когда думала, что та не замечает.
Полтора года назад Алексис (вместе с другими пострадавшими) публично заявила о сексуальных домогательствах знаменитого шеф-повара Ройса Престона, и с тех пор в ее кафе начали почти каждую неделю приходить женщины, также пережившие сексуальные домогательства и насилие, в поисках поддержки, понимающего уха или совета о том, как выйти из трудного положения. Алексис их не приглашала, однако теперь считала своей обязанностью им помогать. Со временем она научилась замечать признаки того, что женщина готова заговорить.
Алексис повернулась к бариста — своей подруге и такой же жертве Ройса, Джессике Саммерс.
— Можешь немного постоять за кассой? Хочу кое-что попробовать.
Получив в ответ кивок, Алексис направилась через маятниковые двери на кухню, затем к подсобке, где хранилась коробка с садовыми инструментами, необходимыми для ухода за клумбами перед кафе. Уже давно пора было обрезать цветы, да все руки не доходили. Теперь же появилась прекрасная возможность убить двух зайцев одним выстрелом. Алексис потащила коробку через все кафе, делая вид, будто ей ужасно тяжело. У выхода она прижала свою ношу к стене и потянулась к ручке, вновь разыгрывая затруднения.