— Я никогда не называла тебя никчемной дурой.
Голос Теи звучал искренне, и Лив устыдилась.
Это правда. Тея никогда не говорила ей таких слов. Лив сама так часто себя называла, и это стало самоисполняющимся пророчеством. Но ей казалось, что те дни уже миновали. А теперь она… безработная, отягощенная секретом, с которым она понятия не имела, как справиться.
— Пожалуйста, дай мне помочь, — сказала Тея. — Я могла бы выплатить твои банковские займы или…
— Нет.
— У нас с Гевином полно денег, а ты — наша семья.
— Хватит, Тея. Я не возьму у тебя денег.
Тея всплеснула руками.
— Но почему? Что плохого в том, чтобы принять мою помощь?
— Потому что я делала это всю жизнь! — выпалила Лив.
И сразу пожалела об этом. Лицо Теи приняло то самое выражение — наполовину взгляд матери, наполовину лучшего друга, — которое всегда было определяющим в их отношениях.
— Слушай, я найду новую работу, — быстро сказала Лив, пока Тея не начала одну из своих сестринских лекций. — Не знаю, когда и где. — И не попытается ли Ройс меня уничтожить. — Но найду.
Тея закусила губу.
— А как насчет работы у Мака?
Лив фыркнула.
— Нет.
— Почему сразу «нет»?
Лив съела еще немного и запила апельсиновым соком.
— Я работала в баре три года, пока училась. Не хочу делать это снова.
— Но это временно, пока не найдешь новую работу шеф-кондитером.
— Нет.
Тея открыла рот, словно собираясь спорить дальше, но, видимо, передумала. И обратила свой гнев на Ройса.
— Нет, что за гад! После всего, с чем ты мирилась, сколько дополнительных часов отработала, столько праздников пропустила, сколько оскорблений выслушала… И вот так, из-за одной ошибки?
Не совсем. Лив не хотела объяснять это Тее. Она знала одно: сестра не узнает всю историю о том, как и почему ее уволили. Сказать правду означает вовлечь и ее, а Лив не желала втягивать сестру в этот бардак. На протяжении всей их жизни Лив много раз становилась причиной проблем для Теи. Только последние два года она перестала быть обузой для сестры. И Лив не хотела сейчас возвращаться к прошлому.
По счастью, в этот момент скользнули стеклянные двери в гостиной, и это положило конец разговору. Ава и Амелия вбежали в кухню; их косички качались в унисон.
— Тетя Ливви! — закричала Ава, бросаясь к ногам Лив.
Лив присела и крепко обняла племянниц. Они пахли улицей и клубничным шампунем.
— Будешь с нами играть? — спросила Амелия.
— Знаешь, что? Мне сейчас нужно уйти…
— Что? — сказала Тея. — Куда ты собираешься?
— …но обещаю, что скоро вернусь, и мы поиграем, хорошо?
Девочки кивнули и убежали. Выпрямившись, Лив увидела, как Гевин и Мак заходят в кухню. Их глаза метались между Лив и Теей, словно спрашивая разрешения войти.
Ей нужно выбраться отсюда, пока не продолжился допрос.
— Мое предложение в силе, Лив, — сказал Мак более серьезно, чем та от него ожидала.
— Спасибо. Правда спасибо. Но я что-нибудь найду, — ответила она. Затем посмотрела на Тею. — И я не могу взять твоих денег. Я должна разобраться самостоятельно.
— Нет, не должна, — сказала Тея.
— Тогда можешь просто согласиться с тем, что я так хочу?
Лицо Теи смягчилось с понимающим выражением — кроме сестры, Лив видела такое выражение еще только у одного человека в своей жизни. Если бы не Тея и бабушка, Лив погибла бы. Она подошла к сестре и крепко ее обняла.
— Верь в меня, — прошептала она. — Я справлюсь.
Тея крепко обняла ее в ответ и понизила голос.
— Я в тебя верю.
Лив сбежала, пока Тея не увидела, как много для нее значили эти слова. И как отчаянно она хотела им соответствовать.
Глава пятая
На следующее утро Рози — хозяйка фермы, где жила Лив, — взяв курицу по имени Глэдис под мышку и уперев свободную руку в бедро, сказала:
— Из-за такого вот дерьма я сорок лет назад сжигала лифчики, а ничего с тех пор так и не изменилось.
Лив сунула руку в ящик, где сидели куры, и шарила там, пока не нащупала два яйца. Она положила их в корзину.
— Ты поступила правильно, — сказала Рози. — Нельзя позволять ему поступать так с бедной девушкой.
— Жаль, бедная девушка не рвется постоять за себя. — Лив открыла дверь погреба, где Рози хранила яйца, овощи и корм для кур. — Почему не подала жалобу? Разве она не знает, что он не прекратит своих домогательств?
— Большинство женщин о подобном не сообщают.
— Я их не понимаю.
— Видимо, понять можно, только оказавшись на их месте.