— Боулинг сам по себе — это не подарок. Подарок ты получишь в конце игры.
Он сел за панель управления нашей дорожки и ввел имена игроков, первым игроком записав Нико, а вторым — Отпадную задницу.
— Нет! — выкрикнула я, но прежде чем успела бы хоть что-то исправить, он уже нажал на кнопку «Ввод» и начал игру. — Мерзавец.
Ухмыльнувшись, Доминик поднялся со своего места и начал разминать шею, из-за чего я мгновенно прижала ладони к ушам, напевая песню, чтобы не слышать этот ужасный хрустящий звук. Я подпрыгнула, когда Доминик, направляясь к шарам для боулинга, попутно шлепнул меня по заднице.
С минуту он просто смотрел на ряд разноцветных шаров, в конце концов остановившись на красном, что ни капли меня не удивило, поскольку красный — его любимый цвет.
— Тебе не позволено мне поддаваться. Это честная игра.
Подняв на меня взгляд, Доминик подмигнул.
— Я поставлю тебя на колени, малышка.
— Ммм, на колени перед тобой? С радостью.
Мигом загоревшиеся глаза Доминика впились в меня, на что я лишь усмехнулась.
Я махнула ему.
— Ну, давай, покажи мне, на что способен.
Повернувшись ко мне спиной, Доминик встал перед нашей дорожкой. Он отвел руку назад, а затем махнул ею вперед и выпустил шар. Я выпрямилась на стуле, наблюдая за тем, как шар со скоростью света пролетел по дорожке и сбил кегли по центру, силой удара заставив упасть и все остальные.
— СТРАЙК! — прогремела машина.
— Проклятье, — пробормотала я и поднялась со своего места, готовясь к своей очереди.
С самодовольной ухмылкой на лице Доминик неторопливо прошел мимо меня и сел на своё место.
Засранец.
Я подошла к шарам для боулинга и, не раздумывая, взяла фиолетовый. Мне пришлось держать его обеими руками, поскольку он был слегка тяжеловат.
— У тебя всё получится, — сказала я самой себе, встав перед дорожкой.
Я взглянула направо как раз в тот момент, когда маленький мальчик бросил шар и сбил все кегли.
Все. До. Единой. Кегли.
Ему не могло быть больше девяти, десять — максимум.
Если он смог, то я — тем более.
Я кивнула своим мыслям и отвела руку назад, но взвизгнула, когда шар внезапно выскользнул из моих пальцев. Я быстро развернулась и бросилась ему вдогонку.
— Всё в порядке, все в порядке, ничего не сломано, у меня всё под контролем. Не на что тут смотреть, народ, — выкрикнула я членам персонала, которые наблюдали за мной, качая головами.
Я перевела взгляд на Доминика, который занимал целых два места, завалившись от смеха на бок.
— Закрой нахрен свой рот, не устраивай концерт.
— Концерт, — хохотал Доминик, — устроила ты, когда решила бросить шар для боулинга в воздух.
Я фыркнула.
— Он выскользнул у меня из руки... и ничего не пострадало, так что отстань от меня.
Доминик продолжил хохотать.
— Жаль, что я это не заснял.
Гребаный придурок.
Со злостью я развернулась и подошла к дорожке. Хорошенько взявшись за шар, я отвела руку назад, затем махнула ею вперед и отпустила его, но на этот раз произошло тоже самое: шар полетел в чертов воздух, а затем с глухим стуком приземлился на дорожку.
— Ох, пожалуйста, перестань, мне нечем дышать.
Я перекрою доступ кислорода этой гиене, если он не перестанет ржать надо мной.
Я отскочила от шара, а затем в раздражение со всей силы пнула его ногой. Это сработало: шар покатился по дорожке, а я запрыгала от восторга.
Он врезался в кегли, сбив несколько из них.
Я развернулась и вскинула кулак в воздух.
— Да!
Доминик покачал головой.
— Ты сжульничала.
Ох, мистер Честность.
— Какая разница, сколько кеглей я сбила?
— Шесть.
Я исполнила небольшой танец, покачивая бедрами.
— О да, вот так!
Поднимаясь со своего места, Доминик покачал головой.
— Дай мне показать тебе, как это делается.
Я закатила глаза.
— Ты заставляешь меня делать то, чем я никогда прежде не занималась, и ещё хочешь, чтобы у меня всё выходило, как у профи. Единственное, в чем я пока была хороша, так это в поедании курицы на нашем пикнике.
Доминик склонил голову на бок.
— Ты никогда раньше не ходила в боулинг?
Я невозмутимо на него посмотрела.
— Ты что, не видел две мои предыдущие попытки заставить мяч катиться по дорожке?
— Да, но я думал, что всё дело в том, что ты просто хреново играешь в боулинг.
Ох.
— Огромное спасибо!
Доминик поднял руки в воздух.
— Просто говорю правду.
Я посмотрела на него, сощурив глаза.
— Мы играем, Факфейс.
Развернувшись, я подошла к штуковине, которая контролировала нашу игру, и уставилась на экран.
Доминик посмотрел на меня, приподняв бровь, а затем развернулся, взял свой красный шар и встал перед дорожкой. Он бросил шар, и тот покатился по дорожке, выбив ещё один страйк.
Твою ж мать.
Он вернулся к столику и сел рядом со мной с самодовольной ухмылкой на губах.
Поднявшись, я проворчала:
— Посмотрим, кто будет смеяться последним.
Он отвел взгляд в другую сторону, а я размяла шею и встряхнула руками. Я заставлю шар катиться по этой хреновой дорожке, даже если это убьет меня.
— Ладно, — выдохнула я.
Я взяла свой фиолетовый шар и подошла к черте, которая отделяла меня от дорожки.
— Стань с шаром единым целым, — пробормотала я.
Доминик прыснул со смеху.
— Ты там в порядке, Йода?
Я точно врежу ему, если он не захлопнет свой рот.
— Я сосредотачиваюсь!
— Прости.
Это было неискренне.
Я мысленно абстрагировалась от Доминика и постаралась сконцентрироваться на своей задаче.
У тебя получится.
Собравшись с мыслями, я широко расставила ноги, наклонилась вперед, поставила шар между ног и катнула его вперед. Конечно, сила толчка оказалась не очень большой, но на этот раз он хотя бы не полетел кому-нибудь в лицо, что для меня было успехом.
— Вправо, — пробормотала я и руками замахала шару катиться в нужную сторону.
— Точно, используй воздух, чтобы заставить шар катиться в правильном направлении.
Не оборачиваясь, я показала Доминику средний палец.
— Да! — Я подпрыгнула, когда шар врезался в кегли, а затем быстро подошла обратно к Доминику.
— Сколько? — спросила я.
— Две кегли.
Две.
Только две?
— Ну что за хрень.
Может, мне лучше просто ногой пинать шары. Ведь в первый раз мне удалось сбить много кеглей.
Я вздохнула и посмотрела на Доминика. Уровень самодовольства на физиономии этого парня был просто нереален. Он думал, что был просто чертовски крут из-за того, что мог обыграть девушку в боулинг.
— Слабак, — пробормотала я.
— Что это было? — спросил Доминик.
— Я назвала тебя слабаком. С-л-а-б-а-к-о-м. Слабаком.
У Доминика отвисла челюсть.
— И почему это я слабак?
Я пожала плечами.
— Твое самодовольство меня раздражает, ты думаешь, что весь из себя такой крутой, раз выигрываешь меня. Давай вернемся домой и сыграем в шахматы, да я, черт побери, просто порву тебя в шахматах.
Доминик притворился напуганным.
— Только не шахматы, что угодно, но только не шахматы.
— Знаешь что? Сегодня я не собираюсь иметь дело с твоим сарказмом. Это мой день рождения, мне двадцать один. Сегодня мой день — не твой — так что можешь катиться ко всем чертям.
Жаль, что волосы у меня не были распущены, чтобы для пущего эффекта я могла перекинуть их через плечо, как бы говоря «да пошел ты».
— Оххх, у тебя действительно сегодня «это мой день рождения, и я буду реветь, если захочу» день. Хотя ты всё равно опять расплачешься и простишь меня.
Я толкнула Доминика в грудь.
— Я ничего не могу поделать с тем, что я мягкосердечная и меня легко растрогать до слез, ладно? Если бы я была бесчувственной, то никогда не стала бы встречаться с твоей тупой америкосской задницей.