Он рассмеялся над тем, как я пыталась устоять на ногах, и это вывело меня из себя.
— Извиняю! — рявкнула я.
Когда я повысила на него голос, он выглядел удивленным.
— Ты в меня врезалась.
— Да, и я собиралась извиниться, пока вы не рассмеялись.
Мужчина лишь ухмыльнулся мне.
— Было забавно наблюдать за тем, как ты пытаешься устоять на ногах.
Гребанный придурок.
— Урод, — пробормотала я сама себе и сделала шаг вперед.
Я заорала, когда он схватил меня за руку и притянул к себе.
— Как ты назвала меня? Уродом? Да как ты посмела так со мной говорить, маленькая уродливая дрянь?
Я попыталась освободиться, но хватка оказалась слишком крепкой.
— Доминик! — заорала я.
Я знала, что он был у бара, поэтому крикнула так громко, как только смогла. Мужчина, державший меня, пригнул голову и встряхнул меня.
— Хватит, мать твою, визжать!
— Брона? — услышала я голос Доминика.
— Доминик!
— Убрал, нахрен, от неё руки!
Меня отпихнули назад, когда Доминик схватил мужчину, который делал мне больно. Два парня поймали меня, удержав от падения, за что я их поблагодарила.
— Дай-ка угадаю, эта уродливая сука — твоя сука? — насмешливо поинтересовался мужчина.
Ничего не ответив, Доминик отвел правую руку и не успел мужчина опомниться, как получил удар прямо в челюсть. Голова его резко дернулась в сторону, и он рухнул на пол, словно мешок картошки.
Я прикрыла рот ладонями, когда он не поднялся.
— Черт. Он вырубил его одним ударом.
Проигнорировав крики вокруг себя, я бросилась к Доминику.
— Ты в порядке? — спросила я.
— Я в порядке? Ты-то в порядке?
Я кивнула.
— Всё нормально, он лаял больше, чем кусал.
Доминик был взбешен, когда схватил меня за руку и повел в другую сторону. Я резко выдернула руку и зашагала в сторону туалета, поскольку до сих пор так и не справила свою нужду.
— Неужели так трудно держаться подальше от неприятностей, Брона? — спросил Доминик, зайдя следом за мной в дамскую комнату.
— Выйди, это женский туалет.
Доминик ничего не ответил, лишь уперся рукой о раковину для поддержки.
— Ты пьян? — спросила я.
Он пошевелил пальцами.
— Только слегка, я уже давно не выпивал.
Я нахмурилась.
— Тогда зачем сегодня?
— Я не собирался, но потом мы решили завести ребенка, поэтому я подумал, да пошло оно все к черту, это надо отметить.
Я фыркнула, когда зашла в кабинку туалета.
— Ты всё ещё здесь? — спросила я после того, как сделала все свои дела.
— Да.
Я покачала головой, нажав на кнопку смыва.
— Что ты делала возле бара, когда этот парень схватил тебя? — спросил Доминик, когда я вышла из кабинки и подошла к раковинам, чтобы помыть руки.
— Искала тебя.
— Зачем?
Я пожала плечами.
— Просто хотела знать, где ты.
— С чего бы такое любопытство?
— А почему ты спрашиваешь? — спросила я.
Доминик пожал плечами.
— Просто интересуюсь, зачем ты меня выслеживала.
Я нахмурилась.
— Я не выслеживала тебя, а просто хотела проверить, все ли...
— Проверить? Господи, Брона, я не ребенок, ты не должна проверять, все ли со мной в порядке.
Что?
— Нет, я не это имела в виду.
— Я отошел от тебя на две минуты, ты думала, я сбегу или что?
Что, черт подери, все это значит?
— Да что с тобой такое? Ты что, хочешь поссориться? — рявкнула я.
Доминик пожал плечами.
— Я не хочу ссориться, просто говорю, как есть.
— Ты выставляешь это так, словно я пытаюсь держать тебя под каблуком.
Доминик рассмеялся.
— Ты пытаешься держать меня под каблуком, детка.
Простите?
— Нет, не пытаюсь я.
— Да, пытаешься.
О, боже мой.
— Лишь потому, что я хотела посмотреть, где ты, я делаю тебя подкаблучником? Ладно, тогда да, это так. Единственное, что меня интересует, так это почему ты ведешь себя так, словно тебя это беспокоит?
Доминик шокировано моргнул.
— Потому что мне бы хотелось иметь немного свободы, чтобы отдохнуть со своими братьями и друзьями, без моей женщины, контролирующей мою задницу ежеминутно.
Что. За. Черт?
— Ты все утрируешь.
Доминик пожал плечами.
Я сглотнула.
— Я пытаюсь сделать из тебя подкаблучника, и это тебе не нравится, тогда почему ты согласился завести со мной ребенка?
— Потому что я хочу, чтобы у нас был ребенок... Просто было бы неплохо, если бы ты...
— Высунула голову из твоей задницы.
Доминик рассмеялся.
— Ты сказала это, красавица, не я.
Мне было больно, и я была в гневе.
— Единственное, что окажется у тебя в заднице, так это моя нога, придурок! — огрызнулась я.
— О, а вот и драма.
Я посмотрела на него.
— Меня уже тошнит от этого.
— Тошнит от чего?
— Этого. Нас. Постоянно ссорящихся.
Доминик простонал.
— Мы постоянно ссоримся, потому что ты обращаешь каждый наш спор в скандал... не сейчас, воспользуйтесь мужским туалетом.
Я посмотрела на девушку, на которую Доминик рявкнул, и увидела, как она пулей вылетела из уборной. Доминик снова повернул голову ко мне, и теперь его взгляд был уже абсолютно трезвым.
— Мы ссоримся, потому что ты не можешь спокойно все обсудить, когда мы затрагиваем какую-то важную тему.
Я почувствовала, как сердце пропустило удар.
— Я больше не могу, Доминик. Я недостаточно высокая, чтобы кататься на твоих эмоциональных горках.
— Тогда встань на носочки, — прорычал он. — Потому что с этих горок тебе не сойти уже никогда. Я часть твоей жизни, не просто твой парень. Мы нужны друг другу, неужели ты этого до сих пор не поняла? Мы нужны друг другу.
Я моргнула.
— Почему у нас с тобой все всегда заканчивается на повышенных тонах, Брона? Я лишь пытался сказать тебе, что мне нужно немного пространства, а ты сразу приняла все в штыки. Я люблю тебя больше жизни, клянусь, это правда. Я хочу, чтобы ты родила мне ребенка, хочу быть с тобой до конца своих дней... но мы должны вырасти. Мы больше не в старшей школе, Брона, когда-то наши скандалы должны прекратиться.
Я сглотнула.
— Я не пытаюсь обидеть тебя, малышка, но у тебя есть проблемы с контролем гнева. Я тоже очень вспыльчивый, но, черт возьми, стоит мне слово тебе сказать, как ты взрываешься вербально и физически. Большую часть времени я как на иголках рядом с тобой, потому что не имею ни малейшего понятия, что ты сделаешь через секунду. Я признаю, что поступаю неправильно, смеясь над тобой или сводя все к шутке, но я просто не знаю, что еще сделать, чтобы разрядить напряженную обстановку. Ты меня понимаешь? Не знаю.
Я почувствовала, как желудок затянулся в болезненный узел.
— Тогда почему все это выглядит так, словно ты меня бросаешь? — прошептала я.
Доминик вздохнул.
— Никто никого не бросает... просто мне нужно знать, в моем ли ты углу дерешься вместе со мной или же в противоположном, и дерешься против меня. Бороться гораздо проще, когда мы боремся за одно и то же, красавица.
Я потупила взгляд.
— За что?
— За наши отношения.
Голова у меня шла кругом, и я не могла ясно мыслить.
— Меня убивает то, что это расстраивает тебя, я хочу защитить тебя от всего.
Я шмыгнула носом.
— А кто тогда защитит тебя, если ты все время защищаешь меня?
Доминик улыбнулся.
— Если ты в моем углу и действительно вместе со мной, то это вся защита, которая мне нужна, красавица.
Я закрыла глаза.
— Послушай, я собираюсь сделать кое-что, чего никогда прежде не делал. Я собираюсь позволить тебе обдумать все, что я только что сказал вместо того, чтобы свести все к сексу, ладно? Возвращайся к столику, когда будешь готова.
Я была шокирована, когда открыла глаза и увидела, что Доминик уже ушел.