Как только начнется обстрел Одинокой, в прорыв введут сразу несколько интербригад, уже сконцентрированных в районах сосредоточения близ линии фронта. Затем захват горы, развитие наступления на Сигуэнсу и окончательный прорыв фронта с фланговыми ударами, котлами и продвижением на восток, к Сарагосе. Как следствие обрушение фронта националистов, разгром их значительных сил, освобождение обширной области Испании.
Это поднимет несколько подмоченный авторитет левых партий. А главное продемонстрирует Франции возможности Народного фронта, где они лидировали. Что ни говори, а коммунисты, анархисты, эсеры и идиш с ними склонялись к сотрудничеству именно с французами, а не с русскими.
Разумеется, Григорию была известна только часть задуманного. Мало того, даже то, что ему было положено знать, для четкого выполнения задания, ему довели непосредственно после поднятия по тревоге. С капитаном Ермиловым они были знакомы и раньше, все же служили в одном батальоне. Но о том, что им предстоит действовать вместе, узнали за пару часов до начала, когда весь батальон погрузившись на тралы укатил на юг, а они двинулись своим ходом к линии фронта.
Ничего удивительного, учитывая то простое обстоятельство, что они для интернационалистов золотопогонники и слуги самодержавия. Вот никому не интересно, что от самодержца в русском императоре сегодня осталось не так уж и много. Царь на престоле, революцию задушили и этим все сказано. Но и обойтись без русских офицеров не получалось. Подавляющее большинство испанских военных специалистов, кроме летчиков и моряков, ушли к Франко.
Непосредственно на гребень Азаров выходить не стал. Предпочел остановиться не доходя. Так, чтобы над урезом возвышался только выдвинутый перископ. Расстояние до Одинокой более двух километров и никакой бронебойке не управиться даже с противопульной броней «Сорок». Но для фугасов калибра в полтораста миллиметров это не имеет значения. Такой снаряд взорвавшийся даже в непосредственной близости от «Крестоносца» способен доставить массу проблем.
И между прочим, пока еще ничего не закончилось. Едва только франкисты осознают, что на гребне обосновались республиканцы, как позиции начнет обрабатывать их артиллерия. Хорошо еще хоть бронепоезд «Кастилия» с его шестью стапятидесятимиллиметровыми орудиями сейчас не в городе. Во всяком случае, именно такие сведения поступили от разведки.
Правда, батарея на горе Одинокой не уступит. Но во-первых, шесть орудий, это не двенадцать. А во-вторых, их очень быстро заставят замолчать «Мадрид» и «Гвадалахара».
Григорий глянул в сторону «Громобоя» командира взвода, к которому был прикомандирован. На флажковом семафоре нет никакого сигнала. Значит, нужно действовать строго по плану. То есть, ждать. Ну что же, он обождет. Его задача прикрытие на случай появления бронеходов противника, что, как уже говорилось, весьма сомнительно.
Хм. Странно. Отчего же молчит Одинокая? Ну не могут же они вот так просто наблюдать за тем, как по позициям расхаживают две машины противника. Конечно попасть из гаубицы та еще задачка. Но ведь точность вполне компенсируется зарядом взрывчатки. Шутка сказать, более пяти кило тротила. Но нет. Молчат.
Резкий и отрывистый пушечный выстрел, прозвучал как-то внезапно. И практически одновременно звонкий и одновременно глухой удар по броне. Нет, не по его. Но он его все же различил вполне отчетливо, потому что задрал вверх клапана шлемофона. Григорий даже вздрогнул от неожиданности и бросил взгляд в сторону командирского «Громобоя».
Тот как-то разом просел на тут же ставших безвольными опорах, словно ему подрезали сухожилия. Не иначе как снаряд угодил в масляный насос, магистраль или бак. Скорее все же последнее, потому что машина начала быстро окутываться черным дымом.
Ч-черт!
Григорий с тревогой всматривался в машину. По идее экипаж отделен от машинного отделения герметичной переборкой. Но кто его знает, как оно там все могло быть. И потом, несмотря на то, что машины входят в состав интернациональной броненосной бригады, основу экипажей составляют русские. Офицеры же, все без исключения свои братья, павловцы. Бронеходчика вот так, на коленке, за полгода не подготовишь. И здесь они могут быть только из России.
Люки «Громобоя» откинулись и наружу полез экипаж. Все пятеро. Ну слава богу. Уцелели. Командир взвода, капитан Ермилов, подал знак Григорию, отходить. С чего бы это? Что такого он увидел за урезом? И вообще, кто это его так?
Вспомнил, что выстрелов было несколько. Спохватился, глянул на вторую машину. Той так же досталось. Но она уже ушла с гребня на обратный скат. Правда при этом нещадно парила. Похоже разворотили котел. Это агония. Надолго машины не хватит. Так и есть. «Громобой» лег на брюхо, высоко задрав сочленения шести ног. Откинулись люки и экипаж полез наружу. Вот как оно все весело бывает.