Мысль заметалась, остановив взгляд на пушке. Остатки здравого смысла покрутили у виска пальцем и подвинули вцепившийся в пушку взгляд ближе к брустверу. А пушечки то корабельные! С талями отката! Перебежал к куртине, разряжая один Дар. Да сколько же их! Почему молчит наша артиллерия! Выглянул во двор. 20 секунд. Перезапустил виртуальный секундомер, проговаривающий на заднем плане трехзначные числа. Бросился к пушке, нащупывая рукоять кортика. Рука поймала только пустоту. …! И …! Некогда. Прижал Дар к узлу каната, стараясь направить рикошеты вдоль стены. Сзади многоголосо бахнуло и вжикнуло, смачно звякнув попаданием по стволу пушки. Выстрелил в ответ … в узел. Некогда мне оборачиваться. Канат вышибло из рук. Вот теперь можно и обернуться, перекатываясь. Хана форме. И спине. И … Да меня сейчас просто пристрелят! Чего волнуюсь то?! Отстрелял второй Дар, бросившись к истекающему кровью морпеху. За новыми барабанами. Последними. 20 секунд истекали.
Подбежал вприсядку к внутреннему краю бастиона практически вместе со свеями. Удачно. Кучно легли. Но у подошвы их набежало больше, чем хотелось бы. Кинулся к морпеху, нашаривая мины к картечнице, срывая с них бумажную обертку вышибных зарядов. По рукам посыпался порох, прилипая к кровавым разводам и мокрой форме. Некогда. Стукнул обе мины о ствол пушки, вызывая вспышки вышибных детонаторов, запустивших замедлители. На левой руке вспыхнули несколько прилипших крупиц пороха. Больно то как. Сегодня у левой руки не ее день. Как бы весь остальной организм за собой не потянула. Бросил обе мины за внутреннюю стену бастиона, схватив следующую пару. Вторая пара ушла во внутренний двор. С нашей стены раздался очередной плеск. …! Говорил же! Надо научиться минимум раздваиваться!
Перебежал к откатному канату пушки, начал лихорадочно вытягивать его из шкивов. Да сколько же они тут лопарей навернули! Психика не вынесла напряжения, крови, стонов раненных, едкого дыма клубящегося над бастионом и переключилась.
Вспомнилось, голубое небо, дрожание высоченного паруса над головой, опасно наклонившегося к волнам, мокрая, наклонная, палуба яхты под ногами, свист ветра в такелаже. Руки, лихорадочно перебирающие шкот. Яхты впереди, яхты позади. Шипение воды под форштевнем, догоняющим противника с наветренной стороны. Идем в связанности на знак! надо обгонять, а то он нас за знак выжмет! Вновь мелькание рук … серебристая ручка-трещотка лебедки, рыбкой ныряющая за борт. Спокойный голос Юры, от румпеля — «Поспешишь, противника насмешишь, снимай со второй лебедки, у нас последняя попытка». И руки перестали дрожать от нетерпения, адреналина и мандража. Никуда они от нас не денутся!
Голубое небо свернулось до хмари войны. Но руки действительно перестали дрожать.
Кто пойдет за изорванным знаменем
Драться за последний рубеж?
Защищать бесполезные знания
И нелепость белых одежд?
Эй, вставайте, кто еще остался
Встанем гордым строем среди руин,
Кто еще помнит, и кто не сдался,
Я не верю, что я один
Канат проскользнул через последний шкив, рывком распрямился, сбрасывая груду каната за внешнюю стену бастиона. Если он запутается — значит, не судьба. В голове начал новый отсчет секундомер. Секунд 30. Посмотрел налево и направо вдоль куртин. Нет у меня этих секунд. Присел рядом с морпехом, оглядывая разбросанные пустые барабаны. Одна мина и три картечных заряда. Эх… иметь бы три руки. Руки, под эти мысли загоняли заряды картечи в Дары. Не успеваю. Произвел осаждение зарядов не разрешенным Уставом методом — ударом прикладами об землю. Потом выпишу себе пару нарядов. Оба заряда ушли вдоль куртин, отягощая душу раздирающими криками людей. Хоть и врагов. Перегорело. Нет смысла хулить жизнь за одну мину и четыре выстрела до вечности. Осадил мину в горячую картечницу, мысленно накинув себе еще три наряда, за неуставные методы и использование опасной, тлеющей, зарядки. Уже не скрываясь, перебежал к внутренней стене бастиона, выстрелив миной прямо под ноги набегающим по лестнице. Добавив два выстрела, придерживающих лавину над догорающим замедлителем заряда. Присел. Что тут вообще делаю?!
Вернулся, пригибаясь, к морпеху, пришедшему в себя и глядящему на меня мутными от боли глазами. Верящему, что князь его спасет. Суки! Кивнул парню, вытаскивая кортик из его кобуры. Повоюем еще. Вновь закипала злость.
Над гребнем внутренней стены выметнулись бегущие фигуры. Много. Вот и повоевали …
Выстрелы моего Дара слились с басовитым рявканьем картечницы. Силуэты набегающих свеев вынесло обратно за стену. Резко оглянулся, чуть не потянув шею — через бруствер перебирался мой второй, мокрый, охранник. Сразу за ним за бруствер ухватилась еще одна рука. Метнулся к морпеху с кинжалом.
— Доставай аптечку, перевязывай…
Прохрипел ему в лицо, перерезая брезентовые петли левого подсумка.
— Княже …
— Это приказ!!!..! Распустились!
Кинулся обратно к куче оружия и отстрелянных барабанов, за мной, к раненому, присел обобранный охранник. Через бруствер, с сопением, перелезал уже третий морпех, второй устраивался на контроле левой куртины.
Руки перезаряжали два Дара. Страшнее всего человек мстит за свой страх. Злее. Сорвал вышибной заряд с двух мин, потом еще с двух. Положить некуда. Черт. Так и побежал к внутренней лестнице с двумя минами торчащими из карманов штанов и двумя в оттопыренных руках, не дающих свалиться весящим на плечах Дарам. Если споткнусь, у меня будет три секунды, чтоб выкинуть все это. Кинул первую пару к основанию лестницы. Свеи отступали к кирпичной казарме. Это вы ребята против меня одного бились, а скоро нас тут две сотни будет.
Сбегал по лестнице через две ступени, вокруг клацали по камням пули, высекая крошку или погружаясь с чавканьем в землю. На бастионе уже умер. Второй раз умереть нельзя.
Солдаты, давшие залп, как-то полубоком, отбегали назад. Мы бежали быстрее. Во дворе казарм одиночно застучали Дары, вбивая гвозди в домовину гарнизона. Нас еще багинетным ударом остановить попытались! Ворвались в казарму, на спинах отступающих, закидав эти самые спины минами.
Сел на ступени крыльца, совершенно безбашенно повернувшись спиной к проему двери. Паранойя молчала, находясь в глубоком обмороке. Хорошо-то как, без нее. Кто тут собрался жить вечно? Мимо меня бежали в казарму морпехи. С бастиона вилась по лестнице цепочка черных бушлатов, растекаясь ручейками капральств по оставшимся трем казармам. Неподвижные черные пятна на лестнице давили на сердце. Что там Алексею говорил про штурмы и долг командующего?! Скотина. Навалилась усталость, пошел откат.
Вокруг бегали морпехи, звучали выстрелы, рявкали мины и картечницы. Ко мне близко никто не подходил, огибая ступени крыльца, как зачумленные. Грустно улыбнулся, оглядывая перепаханный войной двор, дымы, поднимающиеся над крепостью, тела солдат … хочу пристрелить барона. Просто пристрелить. Без зла в сердце.
Поднялся, оглядываясь. Где тут может быть штаб? За плечом вырос охранник, а второе плечо осиротело. Выщелкнул барабаны. Пустые. Надо же, не заметил. Остановил выбегающего из казармы морпеха, заглянул к нему в подсумок. Мдя… Значит поделимся по братски, один ему один мне. А картечи нет совсем. Плохо. Поймал второго морпеха. Теперь порядок. Так, где тут штаб?
Обходили казарму по солнцу. Военных не переделать, казармы вокруг плаца, штаб окнами выходит на него же. Или ничего не понимаю в армии. Перестрелка затихала.