Таким образом, после переделок этих кораблей к 1 января 1913 г. будем иметь за 30 000000 рублей эскадру из 4-х кораблей со средним ходом 13,5 узлов, обладающую надлежащей боевой остойчивостью, броневой защитой и 12 12-дм, 4 10-дм и 28 120-мм орудиями.
Контр-адмирал Яковлев поднимает вопрос о крепости корпусов кораблей после продолжительной службы (например, 21 год для «Синопа»).
Контр-адмирал Вирениус находит, что за 30 000000 рублей будем иметь корабли, слабо вооруженные и с недостаточным ходом, а генерал- адъютант Диков поставил вопрос, что не лучше ли построить за эту сумму два новых броненосца в 12000 т каждый, чем получить после перевооружения четыре старых и с малым ходом.
Капитан 2 ранга Каськов разъясняет, что перевооружение кораблей предположительно лишь в случае отказа в кредите на новые постройки и что Морской Генеральный штаб, считая по 700000 на перевооружение каждого корабля, был уверен, что они будут забронированы более совершенно. Кроме того, надо бы исследовать вопрос о пригодности самих корпусов этих кораблей – если корпуса негодны, то перевооружать нельзя.
Генерал-адъютант Диков разбил вопрос на две части: выделил вопрос о перевооружении 3-х кораблей; «Двенадцать Апостолов», «Георгий Победоносец» и «Синоп» от вопроса о перевооружении «Трех Святителей». Первые три перевооружения не стоит делать ввиду дороговизны переделок, а также ввиду того, что все равно получаются слабые корабли.
У корабля «Три Святителя» достаточная боевая остойчивость, которая не потребует замены брони и бронирования оконечностей, а при замене станков 6-дюймовых и 12-дюймовых установок и увеличение угла возвышения до 33° составляет «Пантелеймоном», «Иоаном Златоустом» и «Святым Евстафием» сильную группу кораблей.
Капитан 2 ранга Римский-Корсаков находит, что 7 000000 на перевооружение и перебронирование «Трех Святителей» затрачивать не стоит, лучше построить два легких крейсера.
Генерал-адъютант Диков находит, что, если «Двенадцать Апостолов», «Георгий Победоносец» и «Синоп» в их настоящем состоянии переворачиваются при разбитых оконечностях и если перевооружение их отклоняется, то их надо исключить из списков флота, но не ранее образования новой бригады из 4-х кораблей.
На основании вышеизложенного, а также из дальнейшего обмена мнениями пришли к заключению:
1) Линейный корабль «Двенадцать Апостолов», «Георгий Победоносец» и «Синоп» перевооружать не следует, а после перевооружения «Трех Святителей» и образования бригады в составе 4-х кораблей: «Три Святителя», «Пантелеймон», «Иоанн Златоуст» и «Святой Евстафий» исключить вышеупомянутые корабли из списков флота.
2) Поручить Морскому Техническому комитету составление 2-х вариантов перевооружения корабля «Три Святителя», как предложено полковником Крыловым, и представить для утверждения Морскому министру.
«Двенадцать Апостолов», «Чесма» и «Синоп» в Южной бухте.
ЛИНКОР-БЛОКШИВ
К началу второго десятилетия уже ушедшего XX века Морское ведомство, кое-как реорганизованное после цусимской катастрофы, в своем отношении к низшим чинам осталось по-прежнему глухо и безразлично. Призванное после войны новое пополнение уже безропотно не верило в царизм, и на флоте начали происходить нарушения дисциплины, в начале века немыслимые. Но на стоявшем в Южной бухте Севастополя, некогда похожем на броненосец, корабле служба шла серой вереницей событий. В этот период «Двенадцать Апостолов» лишь отдаленно своим силуэтом напоминал некогда красивейший корабль флота.
На нем отсутствовали артиллерия, одна труба и было снято множество дельных вещей. На корабле оставалось около 50 человек штатной команды, а кроме них в кубриках и каютах проживали экипажи подводных лодок, ютившихся у бортов. Но в штабах «Двенадцать Апостолов», как бы в насмешку над здравым смыслом, считался линейным кораблем, и для него даже существовали инструкции на случай «особого положения».
Значимым событием в жизни команды стало бегство в начале 1910 г. трех матросов: Алексея Кузнецова, Георгия Бугаева и Василия Бондаренко. Их сначала разыскивали своими силами в Севастополе, но затем, поняв всю бесполезность этого, обратились в жандармерию.
В июне 1910 г. в Севастополе появились признаки холеры. Может быть, из-за этого 15 июля на корабли разослали приказ начальника Севастопольского гарнизона, где ясно говорилось, «что нижним чинам посещение Исторического бульвара разрешалось только до 6 часов вечера».
В этот же период, после посещения «Двенадцати Апостолов» начальником штаба флота контр-адмиралом Новицким, по кораблям рассылается другой приказ, в котором говорилось, что «линейный корабль „Двенадцать Апостолов“ представляет что-то невозможное. Корабль имеет командира, 40 человек команды и служит для житья дивизиона подводного плавания. Но на корабле всем владеет начальник этого дивизиона. Что делает командир, для меня совершенно непонятно. Корабль в запустении, везде грязь.»
Но словно в подтверждении того, что судьба флота все же больше волновала офицеров низшего звена, нежели вельмож от Морского ведомства, контр-адмирал Новицкий, как весьма энергичный моряк, с удовлетворением в этом приказе отмечает, что на «Двенадцати Апостолов» дивизионный корабельный инженер подпоручик Журавлев показал ему чертеж проектируемого им подводного крейсера в 4500 т (в Англии и Германии подобные корабли начали проектировать только в годы первой мировой войны, во Франции подлодка «Сюркуф», имевшая такие же задачи, была построена в 1929 г.). «Проект интересен, – подводил адмирал итог своего посещения, – и заслуживает, на мой взгляд, рассмотрения».
Помимо рождения новых приказов и инструкций, штаб флота «реанимировал» и старые приказы. Непонятно, зачем, но на «Двенадцать Апостолов» 6 июля 1910 г. пришел очередной приказ начальника, но уже Морского Генерального штаба вице-адмирала Яковлева. Приказ из Петербурга как нельзя лучше характеризовал устаревшие порядки, и, как бы мы теперь сказали, узаконивал правила «двойного стандарта».
В этом приказе всем командирам напоминали, что «по высочайшему повелению, проявленному в 1896 г.», экипажам кораблей запрещалось делать подарки императору и членам его семьи. Интересно то, что этот, по большому счету, деморализующий флот документ появился в начале царствования Николая II.
О существовании такого приказа «божий помазанник», вероятно, и не догадывался, а видимо, только выразил свое недовольство излишним вниманием от нижних чинов в очередной застольной беседе кому-нибудь из своего «морского» окружения. Что могли представлять собой подарки от низших чинов «его флота» – только недорогие иконы и простенькие вещи, коих хранить при дворе охотников не нашлось. Заметим, что это относилось только к «экипажам».
Но отказывался ли Николай II от дорогих и роскошных подарков двуличных заморских гостей или своих отечественных «олигархов», которые и в те времена вольготно существовали в России. Это мы сейчас легко можем узнать, посетив Эрмитаж. Естественно, те подарки, а главное, баснословные кредиты или просто «доброе» расположение просвещенной Европы просто так не давали. Они все вместе, как всегда, гнули нашу внешнюю политику в нужную им сторону, а именно сначала на вражду с Японией, а потом и Германией. Чем закончились последствия от тех «дарений» и каковы были результаты этих войн, мы сейчас знаем. Подарки же от своего безропотного народа, голос которого режим не захотел и замечать, как и все проблемы самой империи, оказались не ко двору.