Из подполья партия выходила на улицу.
Несколько месяцев назад собрания в тридцать — сорок рабочих считались «массовкой»; их устраивали ночью или на рассвете где-нибудь в лесу или в поле. Теперь агитаторы-большевики являлись на заводы, в мастерские, на фабричные дворы и произносили свои речи перед огромной аудиторией рабочих на глазах у растерявшейся администрации. Они прерывали своими выступлениями спектакли в театрах, поднимались на учительские кафедры воскресных школ.
Раньше к уличной демонстрации готовились в течение нескольких месяцев, и считалось большим достижением организовать одну-две демонстрации в год — обычно 19 февраля, в день «освобождения» крестьян, или 1 мая.
Теперь, несмотря на появление вооружённых банд черносотенцев, уличные выступления следовали одно за другим.
В мае 1905 года революционные волны докатились до далёкого Юга. Не обращая внимания на угрозу локаута[2] со стороны фабрикантов, в Одессе началось широкое забастовочное движение.
В своём донесении министру внутренних дел одесский градоначальник Нейдгарт отмечает революционные настроения бастующих: «...есть многие признаки угрожающего настроения масс, сильно вооружающихся. Револьверы покупаются в огромном количестве, несмотря на меры, принимаемые к ограничению пользования оружием. Замечается быстрое собирание толпы по каждому незначительному поводу...»
Усиленная закупка револьверов объясняется тем, что в мае в Одессу пришла резолюция III съезда о вооружённом восстании. Большевики стали запасаться оружием.
В Одессе в то время произошёл фактический раскол между большевиками и меньшевиками. Одесский комитет РСДРП был большевистской организацией. Отколовшиеся меньшевики образовали самостоятельную организацию, называвшуюся одесской меньшевистской группой РСДРП.
Разумеется, подготовка к вооружённому восстанию одесских большевиков выражалась не только в факте приобретения оружия. В Одессе в эти дни сказалось с особой силой коренное отличие двух тактик: большевистской, звавшей рабочих на острую политическую стачку, и соглашательской, меньшевистской, пропагандировавшей среди рабочих идею мирной забастовки, не преследующей революционных целей. Вместо забот о вооружении меньшевики принимали участие в подаче петиции городскому голове о разрешении легального рабочего собрания.
Испуганные нарастающим движением рабочих, власти приступили к разгрому большевистской организации. Незадолго до прихода «Потёмкина» было арестовано собрание большевиков, делегатов Дальницкого заводского района Одессы. В тюрьму было брошено около семидесяти большевиков. Это была большая потеря для организации. Охранка продолжала свирепствовать. Одесса никогда не знала таких массовых арестов.
Каждое утро недосчитывалось несколько десятков большевиков. Огромная одесская тюрьма была переполнена. Жандармы подбирались к самому комитету. Два члена его были арестованы, один вынужден был скрыться.
Растущее рабочее движение требовало объединения всех сил социал-демократических организаций Одессы. На протяжении двух месяцев большевики, меньшевики и Бунд[3] дважды заключали соглашение об объединённых действиях.
Создавались «соединённые комиссии», которые существовали не более нескольких дней. Меньшевики гнули свою соглашательскую линию, большевики продолжали работу по вооружению рабочих.
А между тем события развивались с головокружительной быстротой.
Тут уместно будет рассказать о себе. Ещё до II съезда РСДРП я вступил в кружок по изучению марксизма, которым руководил Алексеев, впоследствии главный редактор одесского меньшевистского легального издательства «Молот». После II съезда Алексеевский кружок примкнул к меньшевистскому течению РСДРП. В занятиях в этом кружке и состояла моя организационная связь с меньшевизмом. Я разделял некоторые ошибки меньшевизма, но далеко не все. Я считал правильными решения III съезда партии о вооружённом восстании. Этим я обязан большевику-рабочему Павлу, тесная дружба с которым у меня началась с 1904 года, когда я учился в гимназии.
15 января 1904 года Павел познакомил меня с членом Одесского комитета Николаем Ивановичем Лалоянцем. Под руководством Лалоянца я стал выполнять отдельные поручения Одесского комитета большевиков, не вступая формально в партию.
Идейное влияние Павла и Лалоянца способствовало тому, что я придерживался на «Потёмкине» правильной революционной линии, хотя в проведении её мною был допущен ряд ошибок, что нельзя объяснить ничем другим, как отсутствием систематического большевистского воспитания.
2
Локаут — закрытие капиталистами своих предприятий с массовым увольнением рабочих, с тем чтобы заставить их отказаться от своих требований
3
Бунд — всеобщий еврейский социал-демократический союз, являвшийся агентурой еврейской буржуазии в рабочем классе