Человеческое достоинство матроса всячески унижалось.
Главный командир Черноморского флота адмирал Чухнин запретил матросам «под страхом заключения в тюрьму» ходить по бульварам и некоторым улицам Севастополя. В общественных местах матросы не имели права сидеть в присутствии офицера. Поэтому они фактически лишались возможности посещать театры и публичные библиотеки.
В Кронштадте один смельчак передал адмиралу Никонову просьбу матросов подавать им пищу в отдельной для каждого посуде (матросы ели из общего котла).
— Не прикажешь ли подать каждому нижнему чину ещё белые салфетки? — насмешливо спросил адмирал.
Градоначальник города Николаева издал приказ, чтобы матросы отдавали воинскую честь его дому.
Рабочий день матросов начинался в пять часов утра и длился до вечера. Очень часто в виде наказания или под предлогом срочных работ матросов лишали двухчасового послеобеденного отдыха.
На содержание каждого матроса казна отпускала 24 копейки в день. Но и из этой ничтожной суммы добрая половина попадала в руки офицеров, наживавших состояния, экономя на матросских «харчах». Командир броненосца «Потёмкин» выстроил себе три дома в Севастополе, в то время как команда питалась гнилым мясом.
Тухлое мясо было предметом постоянных жалоб матросов; из-за него неоднократно происходили столкновения с начальством.
Комиссия, организованная комендантом Владивостокской крепости во время русско-японской войны, доносила:
«Хлеб в войсках выпекается небрежно, сырой, с большим количеством воды... Вследствие плохой засолки и отсутствия ледников солонина и кета испортились, появились черви. Хотя во все морские части и были прикомандированы врачи с целью усилить надзор за качеством продуктов, но начальство не обращает внимания на заявления врачей и своею властью приказывает класть в котёл испортившуюся солонину и кету»[8].
Начальство наживалось за счёт солдатского котла, проявляя при этом необычайную изобретательность. Командующий Черноморским флотом Чухнин присвоил жалованье, присланное матросам «Русским обществом пароходства и торговли» за работу на коммерческих судах.
Флот был, таким образом, не только орудием насилия над трудящимися царской России, он являлся и орудием жесточайшей классовой эксплуатации матросов.
В царствование последних Романовых командный состав военно-морского флота пополнялся главным образом бездарными и невежественными дворянскими сынками.
Вот как характеризовал Чухнин адмирала, которого он считал достойным занять пост командира морской дивизии:
«Он — не орёл, звёзд с неба не хватает, но достаточно решителен, дисциплинирован, идёт твёрдо по пути, ему указанному, и не стесняется в наложении взысканий».
Для царского правительства это был идеальный тип командира.
Русско-японская война вскрыла перед всем народом тупость и военное невежество царского морского офицерства.
К началу войны русская Тихоокеанская эскадра значительно превосходила по силе своего огня японский военный флот. Но вместо того, чтобы сосредоточить её боевую мощь в одном месте, командование разбросало часть кораблей по всему Тихоокеанскому побережью. Японцы окружали превосходящими силами русские военные корабли и топили их, несмотря на героическое сопротивление экипажей. Так погибли крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» у Чемульпо. Многие военные суда были задержаны в нейтральных китайских портах, где они находились к началу военных действий. Внезапным нападением японские миноносцы вывели из строя три сильнейших броненосца, стоявших на рейде Порт-Артура.
Поражение мощной Тихоокеанской эскадры, бесславная гибель эскадры адмирала Рождественского, позорная сдача без боя адмиралом Небогатовым своей эскадры японцам — все эти события не могли не обострить .ненависти матросов к своим поработителям.
Тупые, невежественные, жестокие начальники — «шкуры», «драконы», как их называли матросы, — были живым олицетворением государства помещиков и фабрикантов. И как только стало подниматься революционное движение русского пролетариата, матросы примкнули к нему.
Глава IV
Революционная работа среди моряков Черноморского флота
Матросы постоянно соприкасались с рабочими. Когда корабль приходил в порт, на борт его поднимались рабочие для мелкого ремонта. Часто корабли шли в плавание, имея на борту вольнонаёмных рабочих.
8
Из отчёта комиссии под председательством генерала Езерского о санитарном состоянии Владивостокской крепости за 1905 год