— «Успеем–не успеем!» Прижимайся. Вон, у «Гастронома»!
Они были уже на Смоленской.
Вокруг одного из престижнейших в столице центральных гастрономов повсюду были припаркованы персональные машины. Тротуар и даже часть мостовой заполняла праздничная толпа. Хорошо одетые люди с покупками ловили «леваков» чуть ли не на средине Садового.
" Съезд закончился… Можно и отметить!» — Район числился за высшим партийным кругом. До арбатских переулков тут было рукой подать.
— " Внимание всем постам…» — милицейская рация снова заговорила.
— Правее… — приказал Смердов.
Впереди виднелась шеренга телефонных кабин.
— Тромози!
Водитель ткнулся в обвод тротуара.
— " Дополнение к ориентировке о нападении на инкассаторов…» — Рация работала рывками: половина слов не долетала. — На месте преступления трое убитых…»
Смердов слушал с каменным лицом.
«… Один из преступников одет в форму сотрудника милиции… Скрылись на машине «жигули» зеленоватого цвета… Сведениями о номерах машины не располагаем…»
Смердов взглянул на часы:
" 21.45…»
Езхать дальше не имело смысла.
Наступали самые ответственные минуты.
" Если Голицын успеет проскочить, сбросить груз — все будет в порядке…»
— Постоим здесь!
— Вас понял.
Народу у «Гастронома» все прибывало.
Дама золотого возраста, в шубке с безупречно уложенной головкой нагнулась к стеклу:
— Ребята, как насчет Ленинградского проспекта? Тут недалеко…
— Не едем.
— Сто рублей…
Смердов отгородился — поднял стекло на двери.
— Хам!
Новых известий от дежурного не поступало.
— Ушли, — заключил водитель. Рассудил философски: — Теперь до конца жизни могут не работать! — В голосе слышалось восхищение. — Если, конечно, не поймают… Вы согласны, товарищ подполковник?
Смердов не ответил.
— Видать, неглупые головы взялись. Дурак не полезет! Так?
Предполагал ли он что преступники–все его бывшие сослуживцы из 33–его, а главный организатор сейчас сидит с ним рядом в машине?!
Рация надолго замолчали.
Смердов рассчитал. Голицын должен был находиться в районе Серпуховской площади.
" А там уже рукой подать… "
Смердов знал место — куда они уходили.
Непосещаемый и днем пустырь, заколоченные подъезды предназначенных на снос старых деревянных строений. Тусклые светильники вдоль переулков…
Он выждал несколько минут.
Рация дежурного по городу молчала.
" Ушли!..» — Сердце радостно всколыхнулось.
В ту же секунду прорезался негромкий срывающийся голос. В эфире была не стационарная радиостанция — а рация, установленная в машине полка патрульно–постовой службы.
— Я — " ПГ 44–86». Здесь зеленые «жигули» с преступниками…
Продолжение мгновенно отозвалось в Смердове разбегающимися по коже мурашками.
Водитель–милиционер кричал:
— По нам открыли огонь. Повторяю… Уходят по Пятницкой улице в направлении набережных… Прием!
События развернулись угрожающе быстро.
Милиционер замолчал.
" Пристрелили…»
Потом голос возник снова. Это был все тот же «ПГ» Полка патрульно–постовой службы. Откуда–то возникла патрульная машина ГАИ…
Еще через несколько минут возник и номер преступных «жигулей».
— " 11–13!»
" Субанеев!..»
То, что у преследователей был теперь номер машины, ухудшало шансы на успех, но не было смертельным.
Это был чужой списанный номер. Смердов сам передал его Витальке из металлолома.
— За преступниками следует машина ГАИ… — снова крикнул первый водитель.
Рация умолкла.
Смердов откинулся на сиденье.
Мысль работала четко.
" Если Голицын не сможет уйти от преследования, придется оставить «жигули» и скрыться. С мешками или без… Скорее всего они так и сделают. Но тогда это конец. Машина Субанеева попадет в руки милиции…»
При таком раскладе ни у кого из них не оставалось ни оного шанса.
" Все равно, что задержат самого Витальку!»
Списанные номера на «жигулях» годились на тот случай, если кто–то из свидетелей запомнил бы их…
" Машина скрылась, номера списанные и — ищи ветра в поле! "
Теперь в руки ментов попадал и номер двигателя…
" Владельца найдут быстро. По картотеке.»
В этом случае он, Смердов, мог заканчивать свою поездку прямо тут, у тротуара на Смоленской. Дальнейшее теряло смысл.
" Виталька с хода вложит всех!..»
Будущее его, Смердова, легко прогнозировалось.
" За мной приедут к утру. С санкцией на арест… Можно себе представить, какой произведет фурор!»