Вечером 23 июня авангард Африканского корпуса пересек египетскую границу. Роммель стремился обойти большие минные поля и опорные пункты, созданные англичанами в районе границы, но Ритчи уже решил отступить к Мерса-Матрух. За последующие двадцать четыре часа наш авангард сделал сенсационный переход более чем в 160 км и вышел на прибрежную дорогу между Мерса-Матрух и Сиди-Баррани. Боевой дух войск был высок — победы прошедшего месяца воодушевляли их и заставляли забывать крайнюю усталость, которую они испытывали после беспрерывных напряженных боев в самый разгар африканского лета. Количество танков, однако, угрожающе снизилось, потому что во время марша много машин вышло из строя, и Африканский корпус вступил в Египет, имея только сорок четыре танка.
Наши части, наступавшие 24–25 июня, встретили слабое сопротивление со стороны английских наземных войск, но подверглись мощным и решительным атакам со стороны ВВС Пустыни. Темп наступления опережал возможности прикрытия нашими истребителями, и нам пришлось нести большие потери. В самом деле, с того момента, как мы вступили в Египет, нас не покидало предчувствие, что у нас больше никогда не будет хорошей авиационной поддержки. Роммелю не удалось снова завоевать превосходство в воздухе, а воздушные силы противника росли с ужасающей быстротой. Это было начало процесса, который достиг своей кульминационной точки в кровопролитных сражениях при Мортене и Фалезе и в конце концов изменил весь ход войны.
Вечером 25 июня наши разведывательные отряды подошли к оборонительным сооружениям Мерса-Матрух, и Роммель объявил о своем намерении начать наступление на этот пункт на следующий день. Для тщательной разведки не оставалось времени, и мы вступили в бой, имея лишь весьма туманное представление о расположении англичан.
Западные подступы к Мерса-Матрух были прикрыты плотными минными полями, которые начинались у самого моря и тянулись на 25 км в глубь пустыни. Мы предполагали, что 8-я армия в этом районе имеет четыре дивизии (50-я английская, 2-я новозеландская, 5-я и 10-я индийские) и что ее левый фланг прикрывает 1-я английская бронетанковая дивизия, занимающая позиции между главными минными полями и высотами Сиди-Хамза. Целью Роммеля было окружение пехотных дивизий в районе Мерса-Матрух, и в соответствии с этим он хотел прежде всего отбросить 1-ю бронетанковую дивизию. Выполнение этой задачи поручалось Африканскому корпусу; 21-я дивизия должна была наступать между грядой высот и главным минным полем, а 15-я дивизия — южнее высот; 90-я дивизия наносила удар на левом фланге 21-й дивизии с задачей перерезать прибрежную дорогу восточнее Мерса-Матрух; 10-й и 21-й корпуса итальянцев должны были блокировать крепость Мерса-Матрух с запада, а их бронетанковый корпус, который еще не подошел, имел задачу наступать южнее высот, поддерживая 15-ю дивизию.
Но в действительности британские войска располагались совсем не так, как думал Роммель. 10-й корпус в составе 50-й английской и 10-й индийской дивизий находился в районе Мерса-Матрух. 13-й корпус занимал позиции на южных склонах высот Сиди-Хамза; он включал 2-ю новозеландскую дивизию, только что прибывшую из Сирии, и 1-ю бронетанковую дивизию, которая насчитывала теперь 159 танков, в том числе 60 «грантов»[135]. Пятнадцатикилометровый разрыв между высотами Сиди-Хамза и главными минными полями Мерса-Матруха был прикрыт узким минным полем и оборонялся двумя слабыми колоннами «Гли» и «Лезер». Короче говоря, 8-я армия имела очень сильные фланги и слабый центр.
Схема 22
Сражение у Мерса-Матрух 26—27июня 1942 г.
Можно предположить, что такое построение 8-й армии было задумано как ловушка для Роммеля, но на самом деле это далеко не так. Очевидно, генерал Окинлек, принявший командование от Ритчи, не мог решить, оказать ли упорное сопротивление у Мерса-Матрух или нет, и поэтому оперативное построение его войск скорее отвечало намерению предотвратить охват армии, чем преследовало цель уничтожить противника. Правда, Окинлек говорил генералу Готту, командиру 13-го корпуса, и генералу Холмсу, командиру 10-го корпуса, что необходимо оказать «как можно более сильное сопротивление» и что если «один из корпусов или часть его будут вынуждены отступить, то другой должен немедленно… использовать это, чтобы быстро и смело контратаковать противника во фланг». Это была великолепная идея, но, к несчастью для англичан, у обоих командиров корпусов сложилось впечатление, что им следует лучше отойти, чем подвергаться риску охвата. Так воевать нельзя: если Окинлек не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы дать сражение у Мерса-Матрух, он должен был отступить к Эль-Аламейну. Но если он все же хотел дать сражение у Мерса-Матрух и имел достаточно сил для успешной обороны, тогда не надо было подавать своим подчиненным мысль, что это только сдерживающие действия. В результате колебаний Окинлека англичане не только упустили полную возможность уничтожить танковую армию, но и потерпели серьезное поражение, которое легко могло стать непоправимой катастрофой. Я подчеркиваю это обстоятельство, потому что для изучающего военное искусство немного найдется столь поучительных сражений, как у Мерса-Матрух.