Выбрать главу

Не менее интересный случай произошел с летчиком-штурмовиком 198 ШАП А.А.Ефимовым. Летом 1943 года, во время налета на станцию Богодухов его самолет попал в зону интенсивного зенитного огня. Яркая вспышка ослепила глаза — снаряд попал в бронекорпус, но самолет слушался рулей и можно было продолжать атаку. Осматривая самолет после посадки, техник вдруг закричал: “Командир, как же ты жив остался?” Оказалось, что защищавшая передний бензобак броня была пробита. Снаряд разорвался внутри бака и разворотил его. Сработавшая система нейтрального газа, заполнившего свободное пространство в бензобаке, предотвратила пожар. Взрыва не произошло.

Подобных примеров масса. Если летчик был жив, а мотор продолжал работать, самолеты даже с очень серьезными повреждениями благополучно дотягивали до своего аэродрома или производили вынужденную посадку на своей территории. Иногда разрушения конструкции был столь значительны, что трудно понять, каким образом машина могла держаться в воздухе. Однако, несмотря на это, инженерно-технический состав в тяжелейших условиях фронтовых аэродромов восстанавливал их в самые короткие сроки. За считанные часы на “Илах” заменяли крылья, хвостовые части фюзеляжей с оперением, меняли моторы, ставили заплаты на обшивку, стальными профилями усиливали разрушенные силовые элементы конструкции. Случалось, деформированные лопасти воздушных винтов выправляли кувалдами, а то и просто между двух деревьев. Если не хватаю нужных запасных частей, их снимали с разбитых самолетов, не подлежащих восстановлению. Подбитый штурмовик, севший вне аэродрома, транспортирован! в полк, либо ремонтировали прямо на месте посадки силами выездных ремонтных бригад.

Г. Ф. СИВКОВ: “Штурмовики возвращались с боевых вылетов с довольно большим числом пробоин. Были случаи, когда прилетавшие на свои аэродром самолеты просто не подлежали ремонту и сразу списывались. Ремонт их уже был нецелесообразен. Тем не менее, они возвращались из боя своим ходом... Деревянные части конструкции, конечно, были менее живучи. Если снаряд иЭрликона ” попадал в Ил-2 с металлическим крылом, он делал пробоину диаметров до 200мм с рваными краями. Самолет при этом продолжал спокойный полет. Если такой снаряд подпадал в деревянное крыло, разрушалось до 30 % обшивки и сразу возникал сильный крен. С трудом можно было удержать машину в горизонтальном полете. На Кавказе в одном из полетов у меня отбило кусок лопасти винта длиной около 40 см. Я еле держался, уменьшил скорость до предела, чтобы поменьше трясло. Долетел. Двигатель и самолет выдержали. Живучесть великолепная. А чтобы быстро и хорошо залатать все эти дырки при каждом полку имелась ПАЕМ (Полковая авиаремонтная мастерская). Техсостав этих мастерских под руководством опытных специалистов не спал до утра, но к утреннему вылеты самолеты были всегда готовы ”.

Способность “Илов” совершать взлет и посадку на ограниченных и неприспособленных площадках не раз выручала их экипажи. Так, летом 1943 года, в одном из боевых вылетов, огнем зенитной артиллерии был сбит Ил-2. Летчику удалось посадить его вблизи линии фронта на узкую перепаханную полоску земли. Немцы немедленно открыли по самолету ураганный минометный огонь. Через несколько минут самолет выглядел весьма плачевно: одна плоскость оторвана, винт отбит, мотор поврежден, кабина изуродована. Другая плоскость, фюзеляж и хвостовое оперение были изрешечены осколками мин. Самолет лежат на боку, уткнувшись в землю. С сожалением распрощался летчик со своим боевым другом и вернулся в свою часть. Каково же было его удивление, когда он видел остатки своего самолета, доставленные в полк. А через некоторое время самолет восстановили. Составленный наполовину из запасных частей, штурмовик стал тяжеловат в управлении, менее маневрен, его сплошь покрывали заплаты. Тем не менее, он неплохо летал и сделал еще около 100 боевых вылетов.