Потом мы вышли на улицу и увидели толпу.
13
Сперва мы немного поспорили с женщинами, которые, похоже, жаждали опасных приключений.
— Ты что, считаешь, что я не могу постоять за себя? — запальчиво спросила Сюзанна. — Иди ты к черту, Монкриф. Я два месяца разгуливала с тобой, и ничего со мной не случилось. Мне ли бояться буйной толпы?
Она жадно смотрела вниз, где в свете дюжин пылающих факелов блестели купола. Так, наверное, выглядела охота на вампиров в Трансильвании.
— Марк, эта сцена отмечена фирменным знаком Свободолюбивых, — заметила Джейн. — Помнишь чучело на регате? Для них это развлечение.
Толпа вдруг взревела и с факелами в руках устремилась вниз по склону. Поход на блэкстоуновскую ферму начался.
— Я не пойду, — сказал Кли. — Боюсь, мой вид их еще больше возбудит. Все бы ничего, но жалко ферму — Организация вернула бы ее через пять лет, а теперь колонисты ее сожгут. У вас, людей, странные представления о добре и зле.
— Мы с Джейн останемся с тобой, — поддержала его Сюзанна, найдя выход из спора со мной.
Мы с Марком Суиндоном поспешили вниз по улице вдогонку за толпой. Не знаю, на что мы надеялись; шансов у нас не было никаких. Толпа под предводительством Чиля Каа и Тома Минти не станет любезничать с противником.
Когда мы догнали отставших, основная часть толпы шла по мосту; их факелы отбрасывали зловещие отсветы на темную воду. Я обогнал маленькую фигурку, упорно ковыляющую в хвосте, и узнал миссис Эрншоу.
— И чего же вы рассчитываете этим добиться? — спросил я с горечью.
Наверно, на меня подействовала тирада Кли-о-По, и меня возмущало, что впавшая в детство толпа будет веселиться за счет чьих-то страданий.
— Это продемонстрирует Организации, что мы, риверсайдцы, не потерпим дальнейшего вмешательства в наши дела, — задыхаясь, ответствовала старушка.
— Даже вам должно быть ясно, что абсолютно бессмысленно это демонстрировать, — выпалил Марк.
— Я не могу нести ответственность за то, что Организация спровоцировала наших людей.
— Вы хотите сказать, что здесь командуете не вы?
— Побойтесь Бога, профессор Суиндон! Разве похоже, что я командую?
Миссис Эрншоу повернулась к нам, и я с изумлением заметил слезы у нее на щеках. Толпа начала подниматься по склону.
— Помните Передающий Эффект? — тихо спросил Марк. — Черт возьми, прошло два года, но люди ничему не научились. Объяснять толпе — совсем не то же самое, что объяснять отдельным людям. Во-первых, толпа не замечает противоречий, а во-вторых, не способна предвидеть последствий. Странное дело, когда люди собираются вместе, их способность к разумным действиям уменьшается обратно пропорционально размерам сборища. Толпу, подобную этой, по интеллекту можно сравнить со средней гориллой.
— Избавьте меня от речей, — отрезала миссис Эрншоу. — Скажите, что, черт возьми, мы собираемся делать?
— Кто ими командует?
— А кто, по-вашему, мог придумать факелы, когда есть машины с фарами и в магазине полно фонарей? Кто мог устроить такой шум, поднять толпу на такое дурацкое дело и уничтожить последнюю возможность договориться с Организацией, ну? Наш драгоценный Чиль Каа, конечно! Послушайте, профессор, глупо было с моей стороны похищать работников Организации теперь я это вижу. Но когда они стали угрожать нам оружием, я как будто увидела перед собой красную тряпку. А теперь все вышло из-под контроля.
Мы остановились — старушка совсем запыхалась.
— Я отведу вас обратно, — сказал Марк Суиндон. — Вы убьете себя, пытаясь угнаться за ними…
Он вопросительно посмотрел на меня.
— Да ладно, Марк. Я пойду дальше. Почему бы не досмотреть до конца.
К тому времени, когда я догнал основную массу, лидеры уже дошли до фермы. Впереди на фоне темных деревьев светились охваченные огнем прямоугольные строения, и еще у нескольких вырывались из-под карнизов языки. Пламя быстро распространялось по деревянным стойкам и балкам, по обшивке из древних досок.
Оказалось, что я иду рядом с Уиллом Джексоном. Старик бросил на меня взгляд из-под полей шляпы.
— Ты ведь не станешь нам мешать? — неприязненно спросил он. Уилл смотрел на пламя так же неотрывно, как смотрел бы на какую-нибудь молоденькую девушку.
На неровной, окруженной кустарником дороге было темно. Все спешили вперед с взволнованными лицами, глядя на пожар. Толпа разбредалась. На фоне полыхающей фермы носились силуэты возбужденных людей; они бросали горящие факелы.
В этой ненормальной, почти дикарской обстановке я подумал: «Я мог бы убить тебя сейчас, Уилл Джексон, и никто бы не узнал, а Риверсайд стал бы лучше»…
Вместо этого я сказал:
— Иди ты к черту.
— Сам иди, — ответил он.
Пламя охватило крышу дома; показались язычки у фундамента. Справа струйка огня отклонилась в сторону и лизнула сено, сложенное на открытой площадке.
Мелькали знакомые лица. Среди людей, окруживших ферму с намерением спалить дотла Сельскохозяйственный центр, дабы он не ущемлял свободу Риверсайда, я заметил Каа и Трейла, Минти и Йонга, Джексона и Блейка.
Я заметил Потомков пионеров…
Я видел, как они, ликуя, предавали огню те самые строения, которые два месяца назад якобы чтили как исторический памятник. Сноп огня взлетел в небо, когда с громким треском провалилась крыша. Чернели и исчезали бревна. Зрители восторженно кричали. Атмосфера была праздничная, но на этот раз я не мог наслаждаться сценой разрушения. Радостные вопли звучали в моих ушах как издевательство; простое удовольствие от созерцания яркого огня было испорчено царившим вокруг духом злорадства.
Веселье отдавало истерией. На нас начала валиться стена — половина дома медленно наклонилась, как разводной мост, и под конец грохнулась на землю, подняв облако искр и открыв ад внутри фермы. Толпа взвыла, и мое недовольство превратилось в отвращение. Горело всего-навсего ни в чем не повинное неодушевленное строение. Только дурак мог радоваться его уничтожению. Для Организации оно ничего не значило. Единственным пострадавшим оказывался Кли-о-По.
Вдруг у меня над ухом завизжала женщина, и я раздраженно повернулся…
Она смотрела не на пламя — в противоположную сторону; туда же повернулись и другие головы. Визг звучал не восторженно, а испуганно. Остальные тоже закричали, и народ начал разбегаться — кто в открытое поле, кто в лес…
В ста метрах от нас, сосредоточенно направив сенсоры на языки пламени, ползла огромная туша бронтомеха-отшельника.
Сначала он направил тонкий луч света на жертвенный костер, но эффект оказался ничтожным. Машина остановилась, размышляя. Огромный размер источника тепла одновременно манил и отпугивал, так как не соответствовал запрограммированным цифрам.
Но вокруг имелись другие источники тепла, поменьше. Они стали более отчетливыми, когда отделились от основного жара. Они двигались по полю, они носились среди деревьев.
Когда я побежал, бронтомех уже направил свои лазеры на людей.
Стренг оказался прав насчет инстинкта самосохранения. Я не знал, что происходит с другими, и мне было наплевать на них. Хочется думать, что все вышло бы по-другому, будь со мной Сюзанна, но это слабое утешение. Мы достигли пика любви, и я поставил бы ее безопасность выше своей — как сказал бы Стренг, — потому что я ждал детей от нашего союза и этот вторичный инстинкт временно перевесил. Через год я тоже отдал бы за нее жизнь. А через пять лет?.. Десять?.. Тридцать?.. Сколько времени нужно знать женщину, чтобы бросить ее умирать? Над такими вещами не хочется задумываться.
Сюзанны со мной не было, и слава Богу. Итак, я взбирался по склону, продирался сквозь кусты, слышал позади вопли. А один раз увидел золотую светящуюся нить, которая рассеяла ночной туман и захрустела ветвями прямо возле меня. Потом я оказался за хребтом и продирался к воде, убежденный, что слышу, как за моей спиной валятся деревья.
Был отлив. Проваливаясь, я прошел по илу, переплыл узкую протоку, снова прошлепал по грязи и забрался на причал.