«Проникнуть туда? В самый центр сердца Ускоренного Мира?..
Ни за что. Это безумие, у нас ничего не получится. Хотя бы потому, что вход во дворец караулят эти жуткие бронированные Энеми-самураи. Мы никаким образом не сможем…»
Харуюки, вжав голову в плечи, убеждал себя в безнадёжности затеи, как вдруг…
Глубоко в его голове появилась таинственная сцена, словно спроецированная на экран.
Он увидел, как ещё один аватар, его второе я, встал на ноги и направился на север. Аватар прятался за столбами, чтобы не попадаться на глаза самураям. Он шёл осторожно, но уверенно. Он направлялся не на надёжно охраняемый вход, а к окну на белоснежной стене на значительном удалении от него…
— …забудем на мгновение о печати, в конце концов нам всё равно придётся выдвинуться, — донеслись до слуха слова Утай, разрушив иллюзию.
Харуюки резко открыл глаза и заморгал. Утай, не обратив на это внимание, продолжала внимательно смотреть на дворец и приглушённо говорить:
— Если мы будем тут ждать, то Лотос в итоге насильно отключит нас с тобой. Но следующий анлимитед бёрст погрузит нас из реальности на это же самое место. Наша ситуация не сильно лучше бесконечного истребления.
— А… э, да, ты права… — согласился с ней Харуюки, кое-как собравшись с мыслями. — Наша с тобой миссия, Синоми… э-э, Мей, закончится только тогда, когда мы пройдём через портал. Поэтому мы должны либо вновь открыть врата, увернуться от атаки Судзаку, перелететь через мост и добраться до полицейского управления… либо найти портал внутри дворца…
— Да… всё именно так.
Ардор Мейден кивнула. Харуюки посмотрел в её багровые глаза, глубоко вдохнул и неожиданно сказал:
— Мей. У меня есть предложение, которое я не могу ни обосновать, ни оправдать, но… я хочу попробовать проникнуть во дворец. Я не знаю, почему… но мне кажется, что я смогу.
Он продолжал смотреть в глаза наклонившей голову жрицы, а его аватар тем временем подобрал ноги и выпрямился. Сжав руки в кулаки, он продолжил:
— Я понимаю, что если нас убьют эти самураи или какие-то более сильные Энеми, то мы окажемся в «дворцовом бесконечном истреблении», и что-либо хуже этой ситуации вообразить сложно. Я понимаю, что нельзя так рисковать, опираясь лишь на невнятное предчувствие. Но… но я всё равно хочу пойти… мне кажется, что я должен это сделать…
Харуюки старался говорить уверенно, но к концу его голос стал едва различим. Он понимал, что такими словами ни за что не убедит бёрст линкера седьмого уровня, гораздо более опытного по сравнению с ним. Но тут…
— Я понимаю, — вдруг ответила Утай и кивнула.
Харуюки рефлекторно воскликнул в ответ. Жрица усмехнулась, а затем пересела ровно напротив него, так, что их колени соприкоснулись. Затем она протянула правую руку и положила её на кулаки Харуюки.
— Ку-сан. Когда за тобой гналось пламя Судзаку, ты проигнорировал приказ Лотос об отступлении и полетел к алтарю, чтобы спасти меня. В тот самый момент я всё поняла. Что тебе можно… нужно доверять. Хотя… возможно, я осознала это в тот самый момент, когда впервые увидела тебя… старающегося изо всех сил, пытающегося в одиночку расчистить сарай на заднем дворе школы Умесато…
— Д… да ладно тебе. Я… совсем не такой, как тебе… — проговорил Харуюки заплетающимся языком и глубоко свесил голову. — Я никогда ничего не продумываю… постоянно совершаю ошибки… да даже пока мы чистили сарай, я случайно облил тебя водой…
Словно вспомнив этот эпизод, Утай усмехнулась, а затем ещё сильнее сжала кулаки Харуюки.
— Уверена, тебе уже говорили. Истинная сила — в том, чтобы двигаться вперёд, несмотря на все поражения, падения и ошибки. И я верю в то, что даже если нас убьют Энеми, скрывающиеся в глубине дворца, ты что-нибудь придумаешь.
Её слова были нежными, и в то же время сильными. Харуюки поднял голову, увидел перед собой блестящие глаза Утай и кивнул.
— …Да. Я знаю, я что-нибудь соображу. Давай возвращаться… к тем, кто ждёт нас в реальном мире.
Глава 3
Дорога, что вела от южных врат Имперского Замка (Врат Судзаку) до дворца имела длину около трёхсот метров.
Вдоль неё примерно каждые восемь метров стояли красные столбы.
Каждый столб был два метра в диаметре, так что интервал между ними, в конечном счёте, составлял шесть метров. Патрулировавшие дорогу группы Энеми-самураев не обращали внимания на неподвижно стоящих в тени столбов аватаров, но могли заметить их во время перемещения, в том числе по звуку шагов. При обнаружении противника они нападали мгновенно.
Именно поэтому Харуюки и Утай пришлось пробираться к дворцу Имперского Замка перебежками, старательно избегая самураев. Естественно, Харуюки мог попытаться включить крылья и не прилипать к каждому из тридцати пяти столбов, но он опасался летающих в небе птиц, похожих на ястребов. Возможно, это просто безобидные животные, но они вполне могут оказаться Энеми, которые всполошили бы по тревоге весь Замок.
Но, к счастью, крылья Харуюки ему всё-таки пригодились.
Примерно на полпути он пригнулся, взял маленькое тело Ардор Мейден на руки и вслушался, подгадывая момент. По дороге, в пяти метрах от них, с громким лязгом шли на юг Энеми.
Он дождался, пока звуки шагов поравняются со столбом и начнут удаляться дальше, а затем…
Утай кратко кивнула ему. Одновременно с этим Харуюки расправил чешуйчатые крылья и плавно взмахнул ими, выполняя длинный прыжок вместо привычного полёта. Он мягко приземлился через восемь метров, точно за следующим столбом. Оставшиеся за спиной самураи этот трюк не заметили и продолжили идти вперёд.
— Фух… — обронил было Харуюки, но быстро одёрнул себя, натолкнувшись на обеспокоенный взгляд Утай. Он тут же успокаивающе кивнул, глядя в её рубиновые глаза.
У Харуюки был кое-какой опыт борьбы против Энеми на неограниченном нейтральном поле, но ему никогда ещё не приходилось скрытно передвигаться в такой нервной обстановке. За двадцать с лишним минут они едва успели пройти сотню метров. Но спешить нельзя. Необходимо предельно сконцентрироваться и передвигаться аккуратными прыжками.
Несмотря на всю сложность ситуации, у Харуюки в рукаве оставались пара козырей. Во-первых, «Полёт» не требовал оглашения вслух названия техники — эта способность активна всегда. Это не давало самураям услышать их.
Во-вторых, мало кто мог сравниться с Аритой Харуюки, когда нужно было вести себя тише воды и ниже травы. Вряд ли среди трёхсот шестидесяти школьников Умесато есть ещё кто-то, кто так долго и упорно совершенствовал свой навык незаметности. Ключ к мастерству в этом деле — «красться открыто», как бы парадоксально это ни звучало. Харуюки навсегда уяснил это для себя после того, как в первом классе средней школы он так старательно избегал взглядов одноклассников, что, наоборот, привлёк внимание задир с садистскими наклонностями. Ни к чему хорошему его старания не привели.
Поэтому, несмотря на всю осторожность, он не боялся, а прыгал максимально естественно.
Запас энергии, восполненный огненным дыханием Судзаку, казался бесконечно ценным, но оставшихся у него 60 % должно хватить. Нужно лишь не торопиться и аккуратно прыгать между столбами. Именно такая прилежная работа и приводила к результату. Харуюки понял это после уборки сарая.
Следующая группа самураев прошла мимо столба. Утай кивнула. Он кивнул в ответ. Взмах крыльев. Прыжок.
Через сорок минут они, наконец, добрались до последнего столба, и теперь Харуюки позволил себе выдохнуть с облегчением.
Патрули самураев, судя по всему, до этого столба не доходили. Всё ещё лежавшая на его руках Ардор Мейден осмотрелась по сторонам, убедилась в отсутствии Энеми, а затем тихонько прошептала:
— Молодец, ты отлично поработал, Ку-сан.
— Угу… ты тоже, Мей, — ответил Харуюки и осторожно опустил её на землю. Они уселись в тени столба, тщательно вглядываясь вперёд.