========== Часть 1 ==========
Февральская ночь была невероятно холодной, стылое черно-зеленое небо было самим открытым космосом, опрокинутым на землю. Дышать, пока бежали к машине, было больно, ноздри смерзались, но Кристина этого не замечала: ей было горячо от успеха их плана. «Ты их не получишь, не получишь!» — только и повторялось у неё в голове, пока они мчались по дорогам к своему укрытию. За окнами БМВ мелькнули проселки, окоченевший во льду город, наконец, пустая подземная парковка. Еще не успокоившись, Кристина выскочила из машины слишком резко и споткнулась о своё же длинное платье. Он успел схватить её за талию:
— Спокойнее, леди, мы уже в нашей цитадели.
Но у самого блестели глаза, блуждала азартная улыбка, шарф размотался, а рука еще тянулась к тайной кобуре.
…Две фигуры в широких темных пальто быстро прошли через мрачную, в неоновом зеленоватом свете, парковку. Золотая и рыжая шевелюры показались тут вспышками пламени. Эхо от каблуков заглушало унылое гудение ламп, затем сменилось писком лифта.
Когда лифт взлетел к двадцатым этажам, его ускорение и свой огонь в сердце ударили в голову Кристине. Она таким же жестом обняла за Сергея за талию и крепко поцеловала в губы, и мягкие, и чуть шершавые. Он тут же притянул её к себе и, отвечая на поцелуй, запустил руку ей в прическу, перебирая светлые пряди.
Они целовались и раньше. Но сегодня Кристина поняла, что в ней оживает нечто, как она думала, давно похороненное в прошлом, под слоями платья и под броней…
Лифт с нежным стоном остановился. Разумовский и Кристина улыбнулись, разжали объятия и вышли в очередной безлюдной холл.
Щелкнул кодовый замок, дверь быстро впустила их и закрылась; оба пальто взметнулись и опустились на вешалки, обувь упала в углу. Зажегся мягкий, слабый персиковый свет в бронзовом торшере, своим теплом и оттесняя, и подчеркивая страшную зелено-синюю стужу за большим прямоугольником окна до пола.
Посреди гостиной, утопая ногами в мягком круглом ковре, они снова приникли друг ко другу, как замерзший — к горячему питью. Сергей водил руками, будто скульптор по мягкой глине, по черному бархатному платью Кристины, отрываясь от её губ, чтобы поцеловать виски и шею. Она запрокинула голову назад, открывая ему тонкую полоску кожи над глухим воротником, и гладила его в ответ, запуская руки под пиджак, пока целовала его рыжие волосы.
Они нашли друг друга. В преследовании Рубинштейна — и в любви к живописи, в странных разговорах — и помощи жертвам, искупая собственные грехи.
Наконец, после особо крепкого поцелуя, Сергей, сверкая глазами сквозь разлохмаченные волосы и гладя её бледные ладони, прошептал горячо:
— Займемся сегодня любовью?
Горячая волна поднялась снизу-вверх. Кристина закрыла глаза, замерла, послушала его дыхание и своё часто бьющееся сердце. Открыла глаза. «Сейчас, с ним, в этом укрытии на высоте?», — подумала - и решилась прыгнуть в дивную волну.
— Серёжа, я хочу этого, — она тоже шептала, а дыхание учащалось. — Но ты же догадываешься, что есть… проблема.
О, как много зависело от его ответа! Сергей на секунду поднял взгляд к потолку, потом осторожно, словно капкан, тронул её пышную юбку:
— Секрет твоего платья?
Всё тело Кристины еле заметно дернулось. Да, Разумовский кое-что видел, когда ловил её в ту ночь на крыше небоскреба. Рубинштейн выкинул, с размаху пнув ногой, Кристину из взлетавшего вертолета. И если бы Сергей не выбрался на площадку первым… Прижимая оглушенную девушку к себе, он ощутил нечто странное, а под плотными чулками — почти увидел. Но потом Кристина никого к себе не подпустила: «Лучше пытайте током, чем обыскивайте!».
Тишина. Дыхание. Их повлекло друг ко другу, и тайные завесы стали мешать на пути.
«Дорогая Кристель, ты знаешь пару моих… Особенностей, теперь моя очередь», — подумал Разумовский и чуть манерно спросил:
— А мне дозволено его узнать? — и попытался успокоить её улыбкой.
Десять секунд тишины в переливах персикового и холодной бирюзы. Затем она кивнула, качнув золотистыми локонами:
— Да, — её голос прозвенел, а в ответной улыбке были и нежность, и вызов. Потом Кристина изящно повернулась к Сергею спиной.
— Спасибо за доверие, Кристель, — шепнул Сергей, задев губами её серебряную сережку, затем бережно переложил её волосы на грудь, открыв ряд черных бархатных пуговок на спине. Аккуратно расстегнул самую верхнюю, услышав Кристинин вздох, вторую, чуть раздвинув бархат в стороны и открыв плотное белое кружево. Третью…
Кристина чуть задрожала. Последний раз её одежду расстегивал тот… Муж. В другой жизни. Ну, не считая санитарок. Скрывая волнение, она сказала, скользя взглядом по пышным портьерам:
— Есть вечные вещи. Тысячи мужчин веками расстегивали платья своим возлюбленным, но сладкая дрожь — неизменна.
— И что плохого в классике? — Сергей отвлекся от пуговок и нежно погрузил пальцы Кристине в волосы. — Я, например, люблю Пушкина, а многие считают, что после второго класса — это стыдно. Расслабься, бледное золото.
Кристина чуть прижалась к его груди спиной. Она чувствовала, как он сдерживает желание. «Может, это нечестно, а может, мы еще не заслужили такой радости». Её вопрос был странным для интимной минуты, но искренним:
— А что ты любишь у Пушкина больше всего?
— Пусть будут «Песни западных славян», — Сергей погладил её по лопатке и коснулся коленом платья.
— Не читала, — она прикрыла глаза от такого касания.
— Многие не знают, — Разумовский продолжил ласкать свою нежную подругу. — А героини там похожи на тебя: гордые девы с кинжалами, которые борются с колдунами, а из их крови вырастают цветы.
— Только я была служанкой колдуна, — с горечью ответила Кристина. — Но раз мы о Средних веках, то ты, — она резко вздохнула. — Сдерни уже платье с плеч, открой их.
Чуть поколебавшись, Сергей крепко сжал черный бархат руками и быстро развернул, спустив платье Кристины ей до груди.
И отступил на шаг. Её спина натянулась струной, она так же не поворачивалась. И нервный смех пронизывал слова: