— Совсем не так я себе все представлял. Я думал, что буду гордиться. Я не горжусь. Высшее Командование приступило к этой операции не ради пользы для жителей Гереона. Они озаботились Гереоном только потому, что думают, что здесь есть нечто ценное.
— Я очень хотела, чтобы они спасли мой мир, поэтому говорила им все, что угодно. Я никогда не думала, какие последствия могут последовать.
— Я тоже, — согласился Гаунт. — Будь осторожен со своими желаниями… таков урок, так ведь? — Кёрк кивнула.
— Это иронично, ты так не думаешь? — спросила она. — Хотеть спасти свой мир так сильно, чтобы в итоге прикончить его?
Бростин вытащил помятую пачку с сигаретам с лхо и вставил одну в рот Ларкину. Еще одну он взял себе. Он поджег их зажигалкой.
Ларкин откинулся на маленькой кровати. Он был единственным пациентом в маленьком, импровизированном лазарете.
— Все не так плохо, — сказал Бростин. — Ты мог погибнуть. Полковник сделал тебе одолжение.
— Отрезав мою фесову ногу.
— Ну, именно.
Появилась Керт из-за занавеса палатки. Она несла что-то, завернутое в тряпье.
— Это плохо для твоего здоровья, — сказала она, забирая сигарету изо рта у Ларкина и вставляя ее себе в рот.
— Трон, как же давно это было, — вздохнула она, выдыхая.
— Мне показалось, что ты сказала, что это плохо для твоего здоровья? — сказал Ларкин.
— Ага.
— Как и силовые мечи, как я обнаружил, — нахмурился Ларкин.
— Не так плохо, как быть убитым танком, так что заткнись, — сказал Бростин.
— У меня кое-что есть, — сказала Керт, положив свёрток на кровать.
— Что? — спросил Ларкин.
— Хорошее лекарство. Это заставит тебя почувствовать себя лучше. — В тряпье, разобранный на части, лежал старый лонг-лаз Ларкина, винтовка с ложей из нала, которая была с Ларкиным с самого Танита, и которую он, в конце концов, бросил на Гереоне, из-за отсутствия боеприпасов.
— Святой фесов Трон... — прошептал Ларкин. — Ты сохранила ее.
— Я знала, что тебе нужна причина вернуться, — сказала Керт. Она смотрела, как Ларкин начал собирать оружие.
— Принеси мне немного оружейной смазки, Брос, — сказал он. Бростин кивнул и поднялся. Он прошел мимо Гаунта на пути из лазарета.
— Анна?
Она отвернулась от Ларкина, который потерялся в процессе восстановления своего драгоценного оружия, и пошла с Гаунтом в маленькую боковую комнату.
— Как он?
— Полагаю, что я отвлекла его от раны.
— Это хорошо. Хотел бы я, чтобы был другой способ.
Она начала чистить кое-какие медицинские инструменты.
— Анна, — начал он, — если бы я знал, что Инквизиция...
— Ты что, собираешься извиняться? — спросила она, бросив на него взгляд. — Нет необходимости. Я ожидала этого.
— Ожидала?
— Живя и работая с сопротивлением, начинаешь склоняться к мечте о дне освобождения. Обнадеживающая фантазия. Я начала представлять себе, какой будет реальность. Гереон никогда не будет тем же. Он продолжит страдать. Таков порядок вещей. Империум – это тупой инструмент, Ибрам, а Хаос слишком опасен, чтобы с ним иметь дело.
— Инквизиция верит, что в… в Антилле есть секрет. Вот почему они выдвинулись сюда с такой скоростью.
— И что это может быть за секрет? — спросила она.
— Когда я и остальные выбрались, никто не мог понять, почему мы не были заражены. Они думают, что здесь что-то, что защищает от заразы.
— Что-то в Антилле? — спросила она. — Вот из-за чего все это? Они оставили бы нас гнить, если бы здесь не было чего-то для них?
— Я боюсь, что именно это и произошло. Я думаю, что они собираются провести годы, может быть, десятилетия, переворачивая Гереон, разбирая его на части, в попытках найти этот секрет.
— Я бы могла сэкономить им время, — сказала Керт, — если они поговорят со мной. Я обученный медик, и я работала здесь, в этих условиях, долгое время. Различные ядовитые составы, полученные из природных источников здесь, в болотах, имеют поразительные свойства, которые могут принести пользу Империуму. Антикоагулянты, антисептики, и несколько экстрактов, которые особенно эффективны против лихорадок и ксеноинфекций. Но на этом все. Здесь нет секрета. Никакой чудодейственной защиты от заразы Хаоса. Ты сопротивляешься прикосновению Хаоса, сопротивляясь ему. Ты сопротивлялся. Я сопротивлялась. И Гереон сопротивляется.
Она прекратила чистить инструменты и посмотрела на Гаунта. Она была такой худой и такой нездоровой, что он обнаружил, что на нее больно смотреть.