Они поднялись на гидравлической платформе сквозь палубы транспортника из ангара. Большинство из них сидели на металлической палубе, прислонив свое снаряжение и оружие к груди, с пончо от холодной погоды на плечах. Климат на транспортнике был на добрых восемь градусов холоднее, чем на поверхности, и у воздуха был металлический, химический аромат.
Собайл стоял один у края поднимающейся платформы, держа руки за спиной, смотря, как толстые секции палуб скользят мимо. Нисходящий поток порывами несся по шахте подъемника.
Множество шума доносилось с ремонтных палуб: голоса, станки, металл по металлу. Далин увидел ряд боевых танков Леман Руссов, готовых для транспортировки. Двадцать три дня назад он бы трепетал от такого зрелища. Он пытался вспомнить, на что было похоже его двадцать три дня назад, но все, что он смог представить, было еще одним молодым трупом, лежащим лицом в белой пыли К’эздрака.
На пятой палубе они спустились в распределительную зону. Чиновники Муниторума толпились вокруг, распределяя и проверяя людей. Зал был полон персонала и звенел от разговоров. Пар поднимался из подпалубных вентиляционных каналов.
— Что это значит? — спросил Далин, протягивая бирку, прикрепленную к его воротнику. — Что это значит? — Проходящие мимо работники Муниторума игнорировали его.
— Подразделение, собраться! — крикнул Кекси. — Быстрее!
Все, что осталось от ТП 137, собралось в шеренгу в центре палубы. Это не было впечатляющее зрелище. Каждый из них был грязнее, чем Далин вообще мог представить, что такое возможно. Они воняли. Их снаряжение было изорвано.
— Встать в строй, встать в строй, эх, — сказал Кекси, проходя вдоль прискорбно короткой шеренги. Он выглядел не лучше, чем они.
Собайл поговорил с несколькими чиновниками Муниторума. Он подошел к ним.
Он вытащил планшет и зачитал.
— Внимание. Данный приказ отдан в сегодняшний день 777.М41, о том, что активация резерва приостановлена. Это подразделение, с присвоенным названием Тактическое Подразделение 137, или ТП 137, теперь расформировано, а его представители должны доложить в свои полки или дивизии. Итак, вы свободны вернуться в свои подразделения. Все обязательства перед ПВН выполнены. — Собайл опустил планшет и наградил их пустым, без чувства юмора, взглядом. — Не вижу в этом ничего хорошего. Вы все начали, как дебилы, и вы, все еще, дебилы. Такие, как вы, придают гордым традициям Имперской Гвардии неприятный запашок. Я никогда не отправлялся на войну с такими неадекватными солдатами. По моему мнению, вы должны оставаться в ПВН до конца ваших чертовых жизней. Вы – дерьмо. Я рад, что избавился от вас.
Он посмотрел на Кекси. — На это все. Продолжайте, сержант.
— Честь отдать! — прогремел Кекси.
Они отдали честь. Собайл еще мгновение смотрел на них, а затем повернулся и ушел.
Они опустили руки.
Кекси мгновение стоял перед ними, жуя внутреннюю сторону щеки. Его руки сжимались и разжимались, как будто представляя Сару. Сару была в шкафчике где-то, ожидая его, ожидая поприветствовать следующее подразделение ПВН.
Он смотрел на них, его глаза двигались от одного к другому. Далин не представлял себе, что Кекси был таким старым. Возможно, это была грязь на его морщинистом лице.
С последним, неуверенным вздохом, он отдал им честь.
Отдание чести было резким и твердым. Они все, инстинктивно, отдали честь в ответ. Далин почувствовал что-то горячее на своем лице, и понял, что это слезы катятся по его щекам.
— Эх, — полуулыбнувшись, сказал Кекси. — Настоящие чертовы Гвардейцы. — Он опустил руку и ушел.
Оставшись одни, шеренга медленно распалась. Некоторые сели на палубу. Другие побрели прочь. Форбокс был из тех, кто сел. Он уронил снаряжение и оружие рядом с собой, и наклонил голову, положив руки на свой череп. Далин увидел, что у него снова отрастают волосы. Резкие очертания черепа исчезли.
— Пошло все нахер, — сказал Жидкий. Кирпичник захихикал. — Пошло все нахер, и пошли вы все нахер, — продолжил Жидкий. — Увидимся в Подвале. — Он поднял свое снаряжение и ушел.
Далин поднял свою винтовку и повесил ее на левое плечо. Он подхватил свой грязный ранец правой рукой.
— Увидимся, Форбокс, — сказал он.
Форбокс поднял на него взгляд. — Ага, увидимся.
Он позвал, когда Далин повернулся. — Святой?
— Да?
— Мы сделали это, — сказал Форбокс.
— Что сделали?
— Да что бы ни было. Мы сделали это. Мы выжили.
— Ты так говоришь, — ответил Далин, — как будто это что-то хорошее.