— Что-то вроде… леопарда?
— Нет. Это Место Павера?
— Да, сэр.
— Хорошо. Дай мне свою фуражку и плащ, — сказал Харк.
— Мою фуражку и плащ?
— Быстрее. Возьми это. — Харк протянул пачку грязных купюр. — Иди и посмотри. — Ладд отдал свою фуражку и плащ. Без них он выглядел похожим на молодого солдата в неопрятной одежде. Он взял пачку, положил ее в набедренный карман и направился к Месту Павера.
Место Павера любило думать о себе, как о чем-то вроде «самостоятельного заведения». По правде, оно им не было. Оно находилось в нескольких шагах от главного прохода палубы, темное, задымленное логово для азартных игр, между опор корпуса. Большая часть крыши была навесом из украденного брезента. Только за это можно было уже выдвинуть обвинения, подумал Ладд.
Играла музыка, громкий «пунд», раздававшийся из обветшалых вокс-рупоров, примотанных к тентованной крыше. Несколько легко одетых девушек скользили сквозь толпу, разнося подносы с выпивкой, двигая своими обнаженными бедрами в такт музыке. В их глазах не было радости, как и упругости в их походке. Павер платил им, чтобы они крутили своими телами под музыку, как часть работы.
Ладд вошел, подошел к самодельному бару и заказал амасек.
Бармен с сомнением смотрел на его несомненную молодость, пока Ладд не шлепнул купюрой по столу. Его выпивка была налита в маленький, грубообработанный грязный стакан.
Даже не осматриваясь, Ладд заметил Рядового Меррта у крайнего стола, за картами. Ошибки в том, что это он, не было. Пуля в рот на Монтаксе годы назад снесла ему челюсть, и теперь у него был грубый аугметический имплант. Когда-то Меррт был снайпером, одним из лучших у Танитцев, но травма поставила точку на его специализации. После лесов Монтакса, Меррт шесть раз пытался вернуться в состав снайперов. Каждый раз был неудачным.
Он хмурился, когда открывались карты, хотя он всегда выглядел хмурым. Вокруг стола с ним были еще четыре игрока: двое Колстековцев, Бинарец и, отметил Ладд, Белладонец. Потягивая свою выпивку, Ладд пытался вспомнить имя Белладонца. Маггс. Точно. Рядовой-Разведчик Маггс. Бонин высоко отзывался о нем. Какого феса он здесь делает?
Меррт казался рассеянным. Партия точно шла не в его пользу, но он все равно поднимал ставку.
Ладд осмотрелся. Там, в углу, был Павер, с четырьмя своими громилами.
«Пандер» Павер, худой и мерзкий, с густой, жесткой раздвоенной бородой и стеклянными глазами. Экс-Гвардеец. В «силе», экс-Гвардейцы были обычно самым худшим типом хищников. Павер и его лакеи наблюдали за Мерртом и мало говорили. Еще один проигрыш для игорного дома, еще один проигрыш, который Меррт не сможет покрыть, и они освежуют его.
Ладд залез в карман штанов и почувствовал удобную рукоятку своего автоматического пистолета. Все должно было обернуться неприятно. Более неприятно, чем сам Рен Меррт.
Он хотел быть к этому готовым.
Снаружи, Виктор Харк думал об еще одном пироге. Ладд не торопился. Крепкосложенный Хауберканец заслонил поле зрения.
— Ты Харк? — спросил солдат.
Харк сузил глаза. — Я думал, что ко мне нужно обращаться комиссар, рядовой, — сказал он.
— Да, да. Комиссар Харк, так?
— Чего тебе надо? — спросил Харк. — Я занят.
— У нас проблема, Комиссар Харк. Я думаю, что вы захотите ее разрешить, — сказал солдат, указывая Харку.
Харк вздохнул и последовал. Он держал плащ и фуражку Ладда подмышкой. — Какая проблема? — спросил он.
Рядовой Хауберканцев повел Харка вниз по нескольким решетчатым ступеням позади столовой. Внизу было темно и душно. Расплавленный жир стекал по стенам.
— Я сказал, какая проблема? — потребовал Харк.
Внезапно вокруг него появились пять Хауберканских солдат. У одного был нож.
— Ты тот ублюдок, который казнил Гадовина, — сказал один из них. — Ты заплатишь.
— Ох, тупицы, — сказал Харк.
Обстановка почти была готова взорваться. Прикончив выпивку, Ладд поспешно вышел в главный проход. Не было никаких признаков Харка.
— Сэр? — позвал он. Некоторые из проходящей толпы наградили его любопытными взглядами.
Ладд повернулся и сбежал вниз в место Павера. Там был маленький очаг яростной активности, которую все другие, даже девушки, старались игнорировать. Люди Павера тащили Меррта через заднюю дверь. Меррт сделал ставку, которую даже игорный дом отказался покрыть. Он кричал, но его крики, вырывавшиеся из этой отвратительной аугметической челюсти, казались комичными.
Что он говорил? «Сарат?» «Саббат?» Что-то.
Постоянные клиенты по соседству смеялись над ним. Всего лишь какой-то бедный старый покалеченный дурак, слишком много рискующий.