— Что тебе снилось, Ларкс? — спросил Гаунт.
— Куу, — сказал Ларкин. Они оба рассмеялись, хотя Куу и был сущим ночным кошмаром, этот кошмар давно закончился.
— Сэр, — прошептал Макколл, дотрагиваясь до руки Гаунта.
Гаунт повернулся, чтобы посмотреть.
Тощая фигура появилась из-за линии деревьев на дальнем берегу реки, шлепая вперед по илу и грязи. Он был высоким и грязным, очень худым от недоедания.
Гаунт сразу узнал его.
Гаунт поспешил к краю площадки и спрыгнул в бурлящую реку с всплеском. Он перешел вброд к дальнему берегу и встал на грязном берегу, чтобы поприветствовать человека, стоящего там.
— Гереон сопротивляется, — сказал он.
Похожий на скелет человек кивнул. — Так и есть, Ибрам. Дерьмо, рад тебя видеть. — Они обнялись. Хотя человек и был высохшим и изможденным, не узнать его было нельзя.
Его звали Жером Ландерсон.
III
— Ты вернулся, — сказал Ландерсон.
— Я поклялся, что вернусь.
— И ты привел... — Ландерсон не закончил предложение. Он кивнул. Он не имел в виду боевой отряд на площадке позади Гаунта. Он имел в виду войска вторжения, накатывающие на Гереон в половине мира отсюда.
— В этом я тоже поклялся. Сделал все, что смог.
Ландерсон улыбнулся. Его кожа была похожа на старую кожу, а из-за плохого питания он лишился нескольких зубов.
— Когда я впервые встретил тебя, Ибрам, ты разбил мне сердце. Я думал, что собирался встретить спасение, а ты сказал мне, что пришел только за тем, чтобы заставить замолчать какого-то высокопоставленного перебежчика.
— Я помню.
— Но ты был спасением. В конечном счете. Ты доставил им неудобство.
— Прошло всего пару дней.
— У нас есть каналы информации, — сказал Ландерсон. — Две, может быть, три основных крепости пали. Юг ваш. Страшные сражения продолжаются в Бровисии, Заркусе, К’эздраке, и дюжине других зон. Нам известно, что Наместник покинул планету за два часа до первого десанта, вероятно предупрежденный. И энергия исчезла.
— Что?
— Во всех отдаленных регионах. Нет волков, нет глюфов, нет колдовских барьеров. Похоже, что они выжали все капли энергии, чтобы направить ее на главные сражения.
Гаунт кивнул. — Это начало. Но это не закончится быстро. Даже с военной силой, которую Командование Крестовым Походом направило на Гереон, нам могут потребоваться недели, месяцы на освобождение. Может быть, даже дольше. Мы не знаем, что у врага есть в рукаве.
— Я понимаю.
— Мне нужно было, чтобы ты это знал. Даже если конец приближается, может быть еще будет много дней боли.
— Я понимаю, Ибрам.
— Вот почему нам нужен посредник для установления контакта с сопротивлением так быстро, как только возможно, чтобы ускорить процесс.
Ландерсон развел руки. — Ну, вот, пожалуйста. Я полагаю, что нам надо собраться и начать делиться информацией.
— Было бы хорошо.
— Слушай, — сказал Ландерсон, — я хочу, чтобы ты знал… я стою здесь в простой благодарности. За то, что ты сделал для меня. За то, что ты сделал для моего мира. Я…
Гаунт поднял руку. — Не надо, Ландерсон. Я знаю, что ты хочешь сказать, а я этого не заслуживаю. Я сражался за Гереон, пока был здесь, и я сражался за него, когда вернулся. Я не знаю, что я такое говорил, что заставило Высшее Командование решить выделить ресурсы на это освобождение. Может быть, это вообще не связано со мной. Может быть, они просто решили, что настало время.
— Я не...
— Каковы бы ни были причины, я рад, что это произошло, и я полагаю, что это преступление, что прошло так много времени до того, как предпринять эту попытку. Если кого и нужно благодарить за обеспечение выживания Гереона, так это людей, как ты. — Отряд Гаунта пересек реку, а Ландерсон привел свой отряд бойцов сопротивления из леса. Они все были в плохом состоянии, как и Ландерсон. Фактически, Гаунт знал трех человек с тех пор, как был в сопротивлении, но ему было трудно узнать их.
Ландерсон и его люди приветствовали Кёрк, и Ларкина, Бростина, Белтайна, Крийд и Макколла, которые были членами изначального отряда. Ландерсон был в сопротивлении уже тогда, и преданно прошел с ними через всю миссию по устранению Стурма. Практически привязанные к Гереону после завершения миссии, Гаунт и его команда приложили все усилия в становлении сопротивления, чтобы вести подпольную войну против Оккупационных войск. Вместе, они разделяли риски и встречались лицом к лицу с ужасами, которые было сложно облечь в слова. Гаунт был профессиональным военным, и служил на нескольких самых кровавых полях сражений Крестового Похода. С точки зрения угрозы для личной жизни, лишений и нужды, ни одно из них нельзя было сравнить со временем, проведенным в войне сопротивления за Гереон.