- Загадай про себя один основной вопрос и два дополнительных, которые помогут разобраться с первым, — подсказала я, ослабив тонкий черный шнурок, продетый в горловину мешочка. — Например, если главный вопрос: «Кем будет мой суженый?» — то дополнительными могут быть: «Когда я его встречу?» и «Где мы познакомимся?». Но не говори ничего вслух. Готова?
Грейс азартно кивнула и подвинула свой стул ближе. Я протянула ей мешочек.
- Повтори про себя основной вопрос и вытяни один символ, — велела я.
Старшая горничная послушно запустила руку в мешочек и едва заметно вздрогнула. Эми, пристально наблюдавшая за подругой, дернулась куда сильнее, словно это под ее пальцами вдруг оказалась теплая гладкость гадального глифа.
В напряженной тишине Грейс выложила на выскобленные доски стола первый символ и поспешно отдернула руку.
В кругу света от распахнутого окна гадальная фишка казалась розовато-бежевой. Она словно вбирала в себя солнечные лучи, но не просвечивала, как тонкий дорогой шелк или драгоценная кость, и одного этого контраста — жизнерадостного золотистого сияния и едва ощутимого дыхания ювелирно обработанной смерти — хватило бы, чтобы невольные зрители перестали сомневаться в моих способностях.
Но я благосклонно кивнула и перевернула фишку, позволив во всех подробностях рассмотреть нанесенный на обратной стороне рисунок. Тонкие линии и глубокие насечки перекрывали друг друга, мельтешили перед глазами, и казалось, что никакого смысла в них нет, — но стоило только отвести взгляд, разочаровавшись в мистике, как боковое зрение улавливало движение. Хаотичные черточки вдруг складывались в общую картину: бугристая шкура, длинные челюсти, сплошь усеянные криво изогнутыми зубами, шипастый хвост, маскирующийся в густой болотной траве…
- Имох, — прокомментировала я, выдержав паузу. — Охотящийся крокодил. Означает затаенную опасность, связанную, в первую очередь, со всем оккультным и потусторонним, либо с подавленными чувствами и сомнениями.
- Я… — неуверенно начала Грейс, не отрывая взгляда от фишки, но я поспешила ее прервать:
- Не говори мне, что загадала! Повтори про себя первый дополнительный вопрос и тяни следующий символ.
Грейс заторможенно кивнула и снова запустила руку в мешочек, не рискуя отворачиваться от лежащей на столе фишки. Под прямым взглядом Имох снова затаился, рассеявшись в беспорядочные насечки, но ощущение назревающей опасности никуда не делось, и казалось, будто откуда-то из болотных зарослей за опрометчивой добычей наблюдают хищные желтовато-зеленые глаза с тонким вертикальным зрачком.
После такого ошеломляющего начала следующая фишка особого впечатления не произвела. На ровной розовато-бежевой поверхности были хаотично нанесены мелкие неглубокие точки, и только под определенным углом они складывались в знакомые созвездия.
- Акхабал, — расшифровала я. — Ночь. Означает связь с потусторонним, разговоры с мертвыми, внезапность и познание.
Грейс неловко передернула плечами, словно хотела поскорее избавиться от мурашек, и на третий раз потянулась к мешочку без напоминаний.
Последний символ лег на стол чуть в стороне от пятна солнечного света, и в тени острая собачья морда на фишке отчего-то показалась еще более зловещей и хищной, чем затаившийся в прибрежных зарослях Имох.
- Т’зиль, — негромко произнесла я. — Желтая собака. Спутник, проводник и защитник, если отнестись к ней с почтением, и безжалостный зверь, способный отобрать все жизненные силы, если не выказать ей должного уважения.
Я провела рукой над выложенными в ряд символами, не касаясь. В тени от ладони рисунки на фишках будто оживали: мелькнул костяной гребень в болотных зарослях, замерцали далекие звезды, оскалился тощий пес со слишком умными глазами, — и я на мгновение зажмурилась, собирая образы в единое целое.
- Сюда собирается прийти кто-то, чьи вопросы несут опасность, но вместе с тем могут принести удачу тем, кто направит его интерес в правильное русло, — сформулировала я, опустив ладонь рядом с глифами, и подняла взгляд на отчего-то смутившуюся Грейс. — Ты загадала, будут ли сегодня гости, зачем они нанесут визит и с чем уйдут, не так ли?
У Грейс оказалась такая живая мимика, что ответ уже по сути не требовался: по-вайтонски светлые глаза удивленно расширились, рот приоткрылся, и старшая горничная поспешила прикрыть его кончиками пальцев.
- Как ты это?..
- О, что-то вроде семейного хобби, — отмахнулась я с покровительственной улыбкой и повернулась к Эми.
Она хранила молчание все время, пока Грейс тянула фишки, но в настороженном блеске ее глаз я чувствовала старательно подавляемое любопытство — и теперь нужно было как-то достучаться до него: чтобы о новой ведьме в Мангроув-парке услышали леди, подружиться в первую очередь следовало не со старшей горничной, а именно с камеристкой.