– А к чему такие предосторожности? Я и ошибся-то всего раз!
– Твоя промашка тут не при чем! Кайя возродился!
– Кайя? Подумаешь! – беспечно пожал плечами виконт и потянулся рукой к поясу, забыв, что не при шпаге. – Однажды я уже отрубил ему голову! Отрублю снова!
В смешливых карих глазах Монсеньора промелькнуло искреннее сочувствие. Ему совсем не хотелось огорчать виконта.
– Увы, мой дорогой мальчик! Но, эквилити… как-то там, морте… Тьфу ты эту чертову латынь! В общем, Закон Равновесия. Его нельзя нарушать даже нам. Поэтому ты не сможешь его убить… А вот он – пожалуйста!
Услышанное, по виду, расстроило виконта весьма и весьма. Желая хоть как-то его приободрить, Монсеньор похлопал молодого человека по плечу. Тот вдруг радостно просиял.
– А может, мы схватим его и… в Бастилию? – виконт сделал руками жест, сворачивающий цыпленку шею. – Говорят, там, в подземельях, сплошная неразбериха! Подумаешь, если потеряют еще одного камерника!
Монсеньор громко, рыкая, хохотнул.
– Как я тебя понимаю! Мне и самому приходила в голову эта светлая мысль! – ложкой меда подсластил он бочку дегтя. – Но дело в том, что Кайя теперь подданный Английской Короны!
– Разве это что-то меняет? – удивился виконт.
– Конечно, мой мальчик! Понимаешь, он теперь Сэр, Пэр и все такое прочее… Не объявлять же войну Короне!
Монсеньор обнял его за плечи, и они направились обратно. Мадам Леру как раз принесла блюдо с жарким. Как и просил гость – сочное, с кровью, мясо молодого барашка, щедро политое сливовым соусом.
– Так что поезжайте! Небольшое рандеву! Поговори с ним! Урезонь! Никого другого он и слушать не станет! А вот аппетиты ему… поумерить не мешало бы… – говоря это, Монсеньор слегка подталкивал молодого человека к столу.
– Как у вас все легко получается! – перебил его виконт, останавливаясь на полпути. – Разве зла на меня он не держит? Я к нему, значит, с оливковой ветвью и голубем под мышкой, а он мне клинок в сердце!
Громогласно, от всей души, Монсеньор расхохотался на всю залу.
– Какой же ты, право, въедливый! Разумеется, держит! Не спорю, это чудовище – существо мстительное! Но отнюдь не дурак! Поверь моему опыту. Кому как не мне в таких вещах разбираться…
Глаза виконта вдруг потемнели, а лицо стало по-настоящему злым. Он грубо стряхнул его руку со своего плеча.
– Вы там что?! Амброзией обожрались и от скуки юродствуете? – спросил он гневно. – Кому из вас пришла в голову мысль, что я буду рад увидеть, как ребенок умрет у меня на глазах? Ведь это первое, что сделает с ним этот воскресший живодер!
Виконт сжал кулаки. Казалось, сейчас он ударит своего собеседника. Монсеньор сурово нахмурился.
– Не твоя забота, кто его убьет! Отрок умрет столько раз, сколько понадобится! На то он и Щит! Его судьба – защищать тебя своим телом! – с этими словами он вновь обнял насупившегося виконта за плечи. – Не волнуйся, он не так беззащитен, каким кажется на первый взгляд!
Они вернулись за стол. Маленький паж был представлен виконту. Приложив ладонь к груди, мальчик вежливо поклонился своему новому патрону. В пушистых штанишках с прорезями, в бархатной курточке с опаловыми пуговицами, кружевной воротник под горло. В коротких сапожках. К бархатному берету рубиновым аграфом приколото несколько фазаньих перьев. Над ухом золотистый завиток. Волнуется, по глазам видно, но скрывает.
Виконт разглядывал пажа с любопытством. Не верилось, что это хрупкое создание может превращаться в несокрушимые Латы. «Какой славный отрок! Неужто и впрямь мужчина? Уж больно похож на очень юную деву, переодетую в мужское платье…» Неожиданно для себя пододвинул к нему блюдо с остатками вишневого пирога.
– Вот, угощайся!
Мальчик поблагодарил со стеснительной улыбкой. Голосок у него оказался звонкий, тоненький. Брови виконта страдальчески надломились. «Ну и что мне прикажете с этим делать, а?» – посмотрел он на Монсеньора.
Монсеньор сделал вид, что не заметил его умоляющего взгляда. «Каков же ты, пройдоха! Каков подлец!» – мысленно качал он головой, вгрызаясь зубами в баранью лопатку. Но это уже не имело никакого отношения ни к виконту, ни к маленькому пажу.
8 глава
Правление Карла 2-го Стюарта, 17 век. Лондон, Англия
– А-а, это ты… – совсем не удивившись незваному гостю, отнесся к его появлению с ленивым безразличием юный аристократ.
Окруженный полуголыми телами своих клевретов, этот «анфан террибль» возлежал среди разложенных возле камина подушек с видом человека, утомленного скукой.