Я выглянул из палатки и, разглядев неприкаянного Савелко, поманил его к себе.
Матвей все еще не возвращался. В воздухе плавало предощущение грозы. Да что предощущение: на темном северо-востоке раздражающе ярко змеились молнии.
Савелко внешне сплошное «не»: невысок, нестар, некрасив, неэнергичен… Похоже, и не слишком умен — хотя от слишком умной Марии у меня до сих пор на зубах скрипит. И не понравилось мне, как обшарил он взглядом командирскую палатку, едва просунув голову под полог.
— Смотрите, ничего ли я не поломал? — сказал я.
— Нет, почему же? — запротестовал Савелко, неловко усаживаясь на брезентовый стульчик, — это ваше право…
«Нет у меня такого права, — мысленно усмехнулся я, — и не дай Бог, чтоб отломилось». А вслух спросил:
— Почему вы так сосредоточились на раскопках в бухте Узкой или, как теперь ее лучше называть, в бухте Мистаки?
— Почему «сосредоточились»? Это самый перспективный участок.
— Первая значительная находка там сделана только вчера. Откуда же вы взяли, что «участок» такой «перспективный»?
Савелко поерзал, поводил в воздухе руками и наконец сообщил:
— Исходя из общих соображений. Самое удобное место для причаливания, там же наверняка были портовые сооружения…
— Мест для причаливания полно. И удобных в том числе. Что же, везде клады?
— Нет, но это же упрощенный взгляд. На самом деле надо учитывать ряд факторов: смещение береговой линии, коммуникации, расположение наземных построек…
— Подождите. Я так понял, что вы заранее вычислили: искать здесь, так?
— В принципе, так, — подтвердил Савелко, внезапно успокаиваясь, — только эту заслугу я не могу приписать себе. Самым заинтересованным был Георгий, он очень верил в подводную археологию. И это совпадало с мнением руководства института.
— А вас это, надо понимать, не слишком интересовало?
— Почему же? Работы в комплексе давали возможность реконструировать всю культурную систему. Такой подход сейчас общепризнан.
Почему он так резко успокоился? Наверное, решил, что на покойника и начальство можно валить все что угодно.
— Следовательно, вы просто исполнитель. Вам указывают место работы, и вы действуете в соответствии с инструкцией?
— Я не совсем понимаю, к чему вы ведете, — ответил Савелко, и глаза его забегали.
— У вас репутация очень прозорливого руководителя. Любая точка — удача.
Савелко вымученно улыбнулся:
— Если бы так. Четыре последних удачных сезона, к сожалению, не моя заслуга. Скорее, это Нина Тарасовна… И Георгий.
— Нина Тарасовна?
— Ну да, Ерина, замдиректора нашего института. Совершенно блестящее предвидение. Я, собственно, не в курсе ее метода, но результаты удивили всех.
— И Георгия?
— Нет, не думаю. Он же был ее ближайшим помощником. Скорее всего, знал заранее.
— Скорее всего?
— Видите ли, несмотря на… ну, скажем, вынужденно ограниченный круг общения, с ней мы разговаривали немного… И не обо всем.
— Может быть, Сербина или Макаров знают больше?
— Затрудняюсь сказать. Вряд ли. То, что касается Ериной, для него не было предметом обсуждения. Тем более со Светланой… Да, так что работы в бухте Узкой были запланированы заранее, и ответственным был Мистаки.
Последнюю фразу Савелко выговорил быстро и отчетливо, словно хотел акцентировать мое внимание именно на ней.
— Почему же Ерина понукала вас лично, — я раскрыл журнал радиограмм: — «форсировать работы в бухте Узкой»?
Савелко вдруг взмок, но после паузы все же ответил достаточно спокойно:
— Радиограммы адресовались мне, конечно. Я же руководитель. Но разговаривал не только я. Есть же и неформальная часть. Приглашали на переговоры всех… Ну, то есть тех, с кем конкретно хотели общаться. Это же у нас почти единственная связь… И не считается нарушением…
— Да… У вас многое не считается нарушением…
— О чем вы? — встрепенулся Дэ Ка.
Увы, это я еще для себя самого не сформулировал. Просто чувствую: что-то не так. И сказал наобум:
— К примеру, вы не доложили о такой важной находке.
— Как не доложил? — засуетился Дэ Ка. — Георгий вчера беседовал с Ниной Тарасовной… Только записать в журнал я позабыл. Знаете, как бывает: сначала отвлекся, а потом не до того было…
— А о чем они говорили?
— Точно не знаю, я выходил… Но если это важно, то можно спросить у Нины Тарасовны.
— Сейчас?
— Нет, она: наверное уже дома, но завтра… Возможно, она сюда прибудет. А в поисковый журнал находку внесли. И очень оживленно обсуждали…