— В таком случае приведите того, кто знает земной язык! На моего коллегу напало страшное чудовище! Оно пытается разорвать его на части!
Ретиф быстро раздвинул портьеры, открыл окно.
— Скорее, приятель, — негромко сказал он. — Уходи, пока тебя не зацапали.
Шерстяной мячик перекатился по полу, остановился перед Ретифом. Конечности замелькали в воздухе, и к ногам дипломата упал вчетверо сложенный листок. Затем мохнатое создание прыгнуло в окно и исчезло.
— Где Збизм? — послышался с порога угрожающий голос. Куполообразная голова в сверкающем шлеме повернулась в одну сторону, потом в другую. За спиной стражника Магнан изо всех сил вытягивал шею, пытаясь заглянуть в комнату.
— Где оно? — хрипло выкрикнул он. — Чудовище было четырех футов ростом, с клыками, как у мамонта!
Хуг сделал несколько шагов вперед, указал семифутовым копьем на открытое окно.
— Это была мышка, — небрежно сказал Ретиф. — Удрала к себе в норку.
— Ды выбуздил збизма?
— А что, спизмы такие страшные? — спросил Ретиф, незаметно пряча записку в карман саронга.
— Збизм — нечиздая зила, можед угузидь дерри, будед заражение грови.
— Какая наглость! — возмущенно воскликнул Магнан. — Кусать людей абсолютно безопасно!
Хугский стражник повернулся к нему, взмахнул копьем.
— Ды бойдешь зо мной, — приказал он. — Дех, гдо заглючаед договор с дьяволом, варяд в мазле.
— Эй, — Магнан попятился. — Отойди от меня, любезный…
Хуг неторопливо протянул к Магнану мощную руку. Ретиф сделал шаг вперед, примерился, нанес резкий удар костяшками пальцев. Стражник покачнулся и, чуть не задев Магнана, рухнул, стукнувшись подбородком об пол с такой силой, что по комнате прокатилось эхо. Копье ударилось о стену и разлетелось на куски.
— Р-Ретиф, — заикаясь, пробормотал Магнан. — Вам что, жить надоело? Вы напали на воина Папской Стражи!
— У меня сложилось впечатление, что он зацепился за ковер и упал. Разве вы не заметили?
— Но…
— Это произошло в тот самый момент, когда он собирался схватить вас за грудки.
— Э-э… да, теперь припоминаю. — Магнан откашлялся, заговорил воодушевленным тоном. — Ужасное падение! Когда он споткнулся, я кинулся со всех ног, чтобы поддержать его, но — увы! — не успел. Бедняга! Так ему, скотине, и надо. Проверим, что у него в карманах?
— Зачем?
— Вы правы. Не успеем. Он упал с таким грохотом, что сейчас сюда со всего дворца сбегутся…
В дверях показался капитан Папской Стражи, которого легко можно было узнать по шлему в форме ангела с длинными клыками. Склонив голову набок, капитан уставился на безжизненное тело своего подчиненного.
— Гдо из ваз на него набал? — осведомился он.
Магнан посмотрел на распростертого стражника, словно видел его впервые в жизни.
— Кажется, этот несчастный упал, — изумленно произнес он.
— Убивадь хугов — незагонно. — Капитан свирепо нахмурился.
— Он… э-з-э… сломал копье, — с готовностью сообщил Магнан, указывая на обломки.
— Одно из замых здрашных брездублений — озгвевнение церемониального гопья, — убежденно сказал капитан. — Обряд очищения очень дорого здоид.
Магнан сунул руку в карман и достал кошелек.
— Мне бы так хотелось пожертвовать небольшую сумму…
— Дезядь хугзгих гредидог, — отрезал капитан, — и зчидай, чдо ничего не броизошло. Еще бядерга, помогу избавидьзя од друба…
Стражник зашевелился, что-то пробормотал, с трудом уселся на пол.
— Ха! — сказал капитан. — Бробала моя бятерга. — Он достал из-за пояса короткую уродливую дубинку. — Бридедзя бригончидь незчаздную жердву звиребых землян.
— Стойте! — закричал Магнан. — Вы что, с ума сошли?
— Озгорбление гапидана Бабзгой Здражи — две гредидги.
— Взятка! — вскричал Магнан. — Вымогательство! Коррупция!
— Еще две гредидги. — Капитан удовлетворенно кивнул, посмотрел на Ретифа. — А ды ничего не згажешь?
— Я не буду платить! — рявкнул Магнан. — Немедленно отведите этого беднягу к доктору и освободите помещение! Нам необходимо закончить церемонию одевания!
— Религиозные пожердвования — здарый хугзкий обычай, — запротестовал капитан. — Ды хочешь нарушидь мездные дабу?
— У нас, у землян, есть свои табу, — вмешался в разговор Ретиф. — Обычаи велят нам отдавать деньги только добровольно. — Он протянул хрустящую бумажку, которая тут же исчезла в руке капитана. Стражник тем временем поднялся на ноги и стоял, покачиваясь из стороны в сторону. Капитан рявкнул на него, и, подобрав обломки копья, полуоглушенный хуг в сопровождении своего начальника вышел из комнаты, по пути бросив на Магнана убийственный взгляд.
Ретиф закрыл за непрошенными гостями дверь, вынул оставленную спизмом записку, развернул ее и прочел: У ФОНТАНА ЛЮДОЕДА, КОГДА ВЗОЙДЕТ ВТОРАЯ ЛУНА. ПРИКОЛИТЕ К САРОНГУ ЖЕЛТЫЙ НАВОЗНЫЙ ЦВЕТОК.
Магнан, вновь разглядывая себя в зеркале, глубоко вздохнул.
— Неблагоприятное начало. — Он склонил голову набок, потом подпрыгнул на месте. — Великие небеса! Половина десятого! Мы опаздываем! — Стряхнув с саронга несуществующую пылинку, он тщательно пригладил жидкие пряди волос и, сделав Ретифу знак следовать за собой, вышел из комнаты. Они спустились с лестницы, прошли высокую арку зала, очутились на широких гранитных ступенях, ведущих в сад. Бледно-голубые фонари, прикрепленные к голым веткам чахлых деревьев, освещали призрачным светом декоративные цветы, похожие на грибовидные наросты, скульптуры, изображавшие мучавшихся в аду грешников, длинные столы, уставленные земными яствами, в спешке доставленными со звездолета. Над гротескными каменными фонтанами стояла завеса брызг; в воздухе пахло серой. Наверху крепостной стены, окружавшей сад, сверкали установленные в несколько рядов копья; неподалеку, уходя в небо на полмили, возвышалась бронзовая статуя свирепо усмехающегося идола, отдающего честь по-хугски: правая рука с растопыренными пальцами вытянута вперед, левая рука сжимает бицепс правой. Магнан задрожал.
— Какой кошмар, — сказал он, не в силах оторвать взгляда от бронзового бога. — Послушайте, по-моему, у него из ноздрей идет дым.
Ретиф принюхался.
— Пахнет горелым, — согласился он.
Высокая мрачная фигура шагнула из темноты и остановилась рядом с Магнатом.
— Горяд здарые газеды, — произнес глухой утробный голос. — Хугзгие боги бринозяд большую бользу — избавляюд наз од музора.
— Ой-Горе-Печаль! Как вы меня напугали! — Магнан тоненько захихикал и взмахом руки отогнал жужжащее насекомое, норовившее впиться ему в щеку. — Надеюсь, сегодняшний вечер завершится к всеобщему удовольствию. Как отзывчиво поступил Его Надменность, позволив нам устроить в его дворце этот прием и сыграть на нем роль хозяев. Какой благородный жест, означающий, можно сказать, признание нашей дипломатической миссии.
— Бревращадь гоздей в хозяев — здарый хугзгий обычай, — сказал Ой-Горе-Печаль. Неблохо бы вам выучидь взе наши обычаи, чдобы не повдорилазь издория с брежним дибломадом.
— Да, мы очень переживали, когда предшественника посла Петляката выслали с вашей планеты. Но послушайте, откуда ему было знать, что от него требовалось заполнить папский молитвенный тазик стокредитными купюрами?
— Баба намегнул ему, боложив на дно дазига незгольго гредитог. А ваш бозол избордил их, налив зверху бохлебгу из бобов. Любой бы разъярилзя.
— Некрасиво получилось, — согласился Магнан. — Но я уверен, что это маленькое недоразумение не повлияет в дальнейшем на нашу дружбу.
Музыканты оркестра начали настраивать инструменты; печальные стоны струн разнеслись по саду. Вооруженные папские стражники заняли свои места, дипломаты в саронгах выстроились гуськом.
— Мне бора, — сообщил Ой-Горе-Печаль. — Дела. На брощанье хочу дадь вам один зовед, деди мои: мирзкие блага, гонечно, ничего не значад для Его Надменнозди, но замый змердный из взех грехов — жадноздь. Его Надменноздь брезираед жмодов. — Позвякивая цепью, камерарий удалился.