Еще раз взглянув на Цу и Ран, Дан напоследок погладил посапывающую дочь, нежно поцеловал жену и вышел из дома.
Тихий, практически мертвый, квартал Сенджу, встретил его звуком шелеста листьев, создаваемым ветром, что бегал между ветвей причудливых деревьев, посаженных еще Сенджу Хоширамой.
Приветливо поздоровавшись с Сенджу Анзу и Сенджу Никко, он как обычно получил веселый ответ от неунывающей и светлой Анзу и хмурое бормотание от, с недавних пор молчаливого и мрачного Никко.
Светлый день слегка померк для Дана, когда он вспомнил несчастье этих детей.
Мужчина недоумевал почему старейшина Сенджу, последний кстати старейшина Сенджу, так плохо отнесся к этим двум. Ну и что, что они не чистокровные Сенджу, это не повод пытаться их продать как вещь союзным кланам. Если бы не тот несчастный случай, случившийся с достопочтенным старейшиной, то судьба бедных детей была бы незавидна - Золотая клетка, без шанса стать ниндзя, а ведь эти двое так об этом мечтают.
"Несомненно, та птица вовремя раскроила череп старого пердуна", - лицемерно оправдал действия очень хорошо знакомой "птицы" он.
Птички во время ожидания потомства весьма агрессивны. Да, весьма, так что не стоило многоуважаемому старейшине делать намеки, что якобы полукровки и квартероны Сенджу, это и не Сенджу вовсе.
Дан шел по кварталу и здоровался с немногими его обитателями. Мужчина кожей ощущал с какой надеждой на него смотрят пожилые жители, единственные кто остался от некогда великого клана. Их можно понять, фактически Като Дан и Сенджу Цунаде подарили им цель, а совсем скоро этих целей станет целых две. Цу не намерена останавливаться на одном ребенке, как в принципе и Дан.
Воспоминание о семье согрели сердце матерого убийцы.
Коноха жила своей жизнью. Като Дан пару раз пересекся с такими же как он, принимающими сегодня команду генинов, но идти с ними не был намерен. Дану больше по душе неспешная прогулка по улицам Конохи, нежели стремительная скачка по крышам. В такие прогулки он мог увидеть все то, что поклялся защищать. Коноха это не эфемерный символ, совсем нет, для Като Дана Коноха в первую очередь это обычные люди, живущее здесь и Дом, а не завитушка на протекторе, как для многих его знакомых.
- Йо, Като-сан, - поприветствовал его человек, с которым Дан меньше всего хотел пересекаться. Като знал о тех чувствах, что испытывал беловолосый великан к Цу и, как и любой другой мужчина на его месте, жутко ревновал и опасался соперника. Цу в первую очередь это его Дана жена, а уже во вторую сокомандник Джирайи и Орочимару.
И хоть Дан испытывал неприятные чувства по отношению к Джирайи, но также и уважал санина. Ревность и опаска были иррациональны, навеяны подсознанием, а вот уважение рождалось из осознания всего того, что Джирайя сделал для всех в Конохе.
- Добрый день, Джирайа-сан, - приветливо поздоровался с беловолосым Дан.
- Вы не спешите посмотреть на вашу команду?
- Как и ты, Дан, - ухмыльнулся санин:
- Признайся, думаешь сейчас о Цу? Хе-хе-хе, все с тобой ясно.
Санин махнул в сторону Академии:
- Сейчас молодёжь нервничает и строит догадки. Бессмысленно на них сейчас смотреть, слишком перевозбуждены. Хе-хе, я лучше проведу свое время лицезрением видов нашей деревни, - проводил взглядом горящим санин куноичи. Та, естественно, заметила внимание одного из завидных женихов всея Конохи, и её походка стала плавней и медленней.
Джирайя со свистом выдохнул воздух:
- Фью, такие виды...
- Тогда не стану вас отвлекать, Джирайя-сан, - попытался покинуть санина Дан и это ему удалось. Джирайя бил слишком занят "лицезрением видов". Его можно понять, там было на что посмотреть. Куноичи, это вам не обычные горожанки и тем более селяне, а эта конкретная особенно выделялась на фоне остальных куноичи. Хатаке, что тут скажешь.
Уже ближе к Академии, Дан запрыгнул на крышу и окольными путями добрался до запасного входа в учебное заведение. Странная традиция, ученики не должны иметь даже намека на то, кто станет их сенсеем (разумеется это лишь традиция, а не закон).