Глянув в сторону молодой матери, ирьенин убедился, что она тоже об этих уровнях слышит впервые. Возможно, это лишь воображение ребенка, но может быть и проявление генома.
Хотеру подошла к насторожившемуся переглядыванием взрослых мальчику, присела рядом с ним и спросила как можно мягче:
- Аки, о каких уровнях ты говоришь. Что это такое?
Малыш похлопал глазами. На долю секунды его взгляд изменился на более осмысленный, так смотрит тот, кто ответственен за свои действия, а не мальчик 3 лет. На Аки порой находили подобные вещи, он резко становился намного умней и рассуждал в такие вспышки здраво и логично.
Вот и сейчас во время "вспышки" осознания, Аки похоже понял, что виденное им необычно, но не стал что-либо скрывать, а ответил честно. Маму он очень любил и доверял ей всем сердцем. Вот отцу, скорее всего, не ответил бы, ведь папа иногда ведет себя плохо, обижает маму, из-за чего она громко кричит по ночам. Какая-то догадка вертелась в подсознании мальчика, но он никак не мог вспомнить, это старое воспоминание, которое пролило бы свет на крик мамы по ночам. А папе он не доверял и почему-то жутко ревновал к маме. Иногда, а иногда веселился, когда папа играл с ним. Но и не доверял. Или нет, а может да.
- Я вижу уровни, и характеристики. Чем выше уровень, тем сильней ши-но-би. Вы сильный дедушка, сильней папы, у вас 28 уровень! Сперва, я его не увидел, но мы с вами встречаемся часто-часто, и умение сработало, а маму я видел всегда и папу, а некоторых не могу увидеть, но мне интересно, а еще я люблю получать опыт! Мне еще много опыта нужно для получения уровня, но я стараюсь. Вот.
Поток сознания вылился на взрослых.
Задавая наводящие вопросы, Кайоши и Хотеру смогли более или менее разобраться в силе мальчика. Она оказалась невероятной! Такого старый ирьенин не мог даже помыслить, даже подумать о чем-то подобном не мог.
Оставив мальчика на маму, он, имея все нужные данные, приступил к расшифровке генома. Работа настолько его поглотила, что он забыл подарить мальчику заготовленный подарок.
Результаты поразили. Еще многое осталось не расшифровано, но даже эти данные были удивительны. Мальчик умел контролировать свое развитие, задавать собственноручно насколько силен он будет. Само развитие тоже имело особенности, его так называемый опыт получался путем вытягивания инь из попавших в особое гендзюцу (на самом деле это было нечто большее, просто у Кайоши нет подходящего определения). Если мальчик выполнит "задание" попавшего в гендзюцу, то он получит заряд инь, что обычно испускают все шиноби и не очень во вне, той самой инь, из которой потом и появляется сен-чакра. Эта инь более грубая, и её невозможно использовать в технике, еще её иногда называют дыханием души, и её не стоит путать с той, которая смешивается в очаге с ян, создавая чакру. Но сейчас не об этом.
По факту, геном позволяющий полностью контролировать свой прогресс, является достоянием деревни, а то что он еще имеет особенности додзюцу, позволит власть имущим запереть Аки в месте не столь отдаленном и использовать его как бычка осеминителя, тем более сейчас, когда партия Узумаки Мито столкнулась с партией Сарутоби Хирузена. Никто не будет думать об одном маленьком мальчике, зато будут мечтать об инструменте, с помощью которого можно еще больше увеличить свое влияние в деревне, раздираемой двумя правителями.
Кайоши бросило в пот от одной мысли, что маленького Аки, того самого Аки, который любит покататься на спине старика, того самого малыша, который слушает истории повидавшего виды шиноби с умилительно-серьезным выражением лица уничтожат, сотрут его личность, превратя в животное.
Оторвавшись от бумаги, он быстро уничтожил её. Осмотрелся и заметил маленький сверток, на котором было выведено коряво: Дедушке.
Взяв подарок, он развернул сверток и увидел свой портрет.
"Не позволю!" - вспыхнула яростная мысль в голове старого шиноби.
Схватив первый попавшийся свиток, он немедля начал выводить на нем кандзи. Движения кисти старика были стремительны и порывисты, во все стороны летели чернила, он даже не подумал взять место архаичной кисточки обычную ручку.
Закончив с одним свитком, он тут же взялся за второй. Весь оставшийся день и пол ночи ирьенин писал письма, а под утро разослал их своим призывом по адресатам. Не на все был получен ответ, но на многие.
Все это время в его голове горела мысль: "Не позволю!"