Все молчали, занятые обработкой данных. Дядя на пару с Цунаде-сама вот уже пару лет бьются над проблемой искореженных каналов чакры в бедре и плече. Не знаю почему Цунаде-сама помогает нашей семье, не верю в её слова: "Эта интересная задачка, которая поможет мне отточить свое ирьениндзюцу". Да у нас в Конохе таких задачек навалом, но лучшая в ирьениндзюцу решила помочь именно маме. Да о чем вообще говорить, если даже через четыре дня после родов Сенджу Цунаде-сама как ни в чем не бывало пришла на мамино обследование.
Я не знаю, почему она нам помогает, но запомню эту помощь и отвечу добром на добро.
- Ну что ж, - пожевал губами дядя. Старик совсем сдал, но держался молодцом, не показывал виду, однако меня, способного видеть статусы, не обманешь: дяде тяжело, он практически выдавливает из своего очага чакру. Затухание очага уже началось, и теперь лишь от его навыков ирьенина зависит сколько дядя протянет.
Тяжело, это невероятно тяжело видеть, как затухают те, кого ты любишь. Еще тяжелей быть неспособным им помочь. Порой мне даже хочется плюнуть на весь свой план раскачки и углубиться в ирьениндзюцу, и лишь здравый смысл не дает совершить эту глупость. Минимум восемь лет интенсивного обучения и десять уровней отделяют меня от А ранга в профессии ирьенина, а чтобы помочь нужно быть минимум S рангом, иметь 20 уровень в ирьениндзюцу и уметь запускать затухающий очаг чакры, способных на такое сейчас в Конохе нет.
Все, что я могу это, сцепив зубы, тренироваться, получать опыт и нести волю дяди, папы и мамы в будущее, сделать то, что они от меня ждут - стать настолько сильным, чтобы не бояться завести семью! А позже получить титул Хокаге, быть у руля политики деревни и не допускать трагедий, которые переживет каждое поколение ниндзя Конохи.
- Проклятые Собаку! - вдруг ударила Цунаде кулаком по столу, отбросив предварительно медицинскую книжку в сторону.
Стол с грохотом взорвался щепками.
- Тише девочка, тише, - дядя почесал свою козью бородку и неодобрительно покосился на санина.
Мы с мамой в присутствии важной шишки как обычно сидели и старались быть как можно незаметней. Предпоследняя из Сенджу славилась своим вспыльчивым характером. Кто знает, что эта женщина может учудить, неправильно пойми она сказанное вами? Лучше уж молчать.
- Извините, - вдруг покраснели щеки Цунаде-сама, когда та вспомнила, что в комнате не одна.
- Ладно. Думаю нужно сказать, как есть. Хотеру-чан. Мы не можем вернуть тебе руку, только ногу, и то каналы чакры придется разрабатывать с нуля, а их количество будет меньше чем обычно. Также каждое использование чакры будет отдавать невыносимой болью. Это все, на что мы способны. Прости, - выдохнул дядя.
Кладу руку поверх маминой ладони, желая успокоить и приободрить.
- Я поняла. Не стоит винить себя, Фукуи-сан, Сенджу-сама. Этот яд был очень силен, мне повезло остаться в живых... Единственной из своей группы... - с трудом сдерживая слезы, говорила мама.
Сжимаю мамину ладонь. Её до сих пор мучают кошмары, хоть и не так часто как прежде. Я пытаюсь приободрить маму, но ей сейчас помимо поддержки сына, нужна поддержка мужчины, что будет нежен с ней. Надеюсь, когда она вновь получит ногу, то сможет подыскать себе кого-нибудь. Все же мама еще очень красива, добра и мила. Не верю, что не найдётся мужчина, что не польстится на её красоту внешнюю и позже не будет порабощён внутренней.
Цунаде-сама закусила губу и отвернулась, стала разбирать документы.
Утвердив время операции по приживлении донорской ноги (после войны осталось много "донорских" органов), мы распрощались с ирьенинами и медленно направились домой.
- Мам, я с тобой. Вот увидишь, ты будешь мной гордиться, - серьезно говорю маме в коридоре.
Светлая улыбка была мне ответом.
На выходе из больницы я неожиданно столкнулся с красноволосой бестией.
- Ты! Что делаешь-тебане? Заболел? - с ходу забросала вопросами Кушина. Но как только её взгляд нашел мою маму, девочка резко замолчала и стеснительно потупила взор. Вот точно пай-девочка.
- Мам, позволь представить тебе самую взбалмошную и непослушную ученицу Академии - Узумаки Кушину-чан!
- Я не непослушная! - бросила, смотря исподлобья, Кушина.
- А еще она красит волосы. Смотри какой неестественный цвет, разве может родиться человек с такими волосами? - спросил, глядя на маму вопросительно, я.
- Ох, ты мой говорун. Не смущай девочку, Аки, - засмеялась мама.
- Прости моего оболтуса, Кушина-чан. Он всегда такой на людях, наедине же мой мальчик само обаяние.
Кушина удивленно уставилась на мою маму. Редко когда можно встретить взрослого позволяющего себе вести себя так открыто с детьми. Обычно взрослые смотрят свысока и в их голосах чувствуется некая холодность.
Моя мама же любит детей, говорит с ними на равных, а её улыбка добра и приветлива. Неудивительно, что Кушина, как и Минато в первое знакомство с моей мамой не слабо так засмущалась.
Есть люди, к которым дети тянуться, они чувствуют доброту и порядочность этих людей. И мама одна из подобных людей.
- Кушина-чан, не хочешь зайти к нам в гости? У нас сегодня пончики с медом. Сама их пекла.
Хмурый мужчина, сопровождающий Кушину, неодобрительно покачал головой:
- Кушина-сама, вам необходимо пройти обследование. Вы и так затянули. И не стоит общаться со всякими... - окинув маму и меня презрительным взглядом высшего человека, этот шиноби повел девочку в сторону. Я запомнил его лицо. Никто не смеет смотреть с презрением ни на меня, ни на маму!
- Аки, пойдем, - заметив что-то в моем взгляде, мама, взяв меня за руку, повела в сторону дома.
- Пошли! На терпится покушать пончиков! - радостно отвечаю.
"Мы еще посмотрим, кто здесь отброс, ублюдок!" - горел огонь гнева во мне.
Я чувствовал, что должна была сработать Концентрация, но подобного я не желал. Не знаю, как у меня получилось, но я отказался использовать это умение в этой ситуации. Этот гнев нужен, он полезен в качестве мотивации на сегодняшней тренировке.
Академия Шиноби. День сдачи экзаменов.
Что будет, если в аудитории собрать тридцать активных детей? Бардак, хаос и тотальное уничтожение всего! Но только если дети в этой аудитории не сдают экзамен, в этом случае вы сможете услышать звенящую напряжённую тишину, которую нарушают лишь скрип пера ручки по пергаменту. Иногда слышен шепот нерадивого ученика, пытающегося достучаться до соседа, дабы тот подсказал, как ответить на тот или иной вопрос.
Для меня вопросы были детскими. Серьезно, и вправду найдётся дурак, что не сдаст подобное с первого раза? Сомнительно что-то.