С каждым днем Синяя река становилась шире, ее берега расходились в стороны, все чаще от нее отступали леса, образуя открытые луга с островками кустарников. В мареве горячих испарений охотники видели стада туров, быстроногих сайгаков, в небе парили орлы, в траве шныряли зайцы, суслики, ящерицы и змеи. В тихих заливах собирались шумные стаи гусей и уток. Отряд спешил, останавливаясь только с заходом солнца и с рассветом покидая стоянку.
Для очередного ночлега выбрали площадку твердой земли среди прибрежных зарослей черемухи и тальника. Кри принялся разводить костер, охотники разбежались в поисках добычи и чтобы осмотреть окрестности. Вернулись все почти одновременно, Манг изловил молодого гуся, еще не умеющего летать, Ваг убил водяную крысу, Рум проткнул копьем крупную щуку, Юм и Фил пришли с пустыми руками. Спать легли полуголодными, но охотиться на крупную дичь не было времени.
Первую половину ночи стоянку охранял Юм, самый молодой в отряде, не знавший женщин юноша. Вождь ценил его за быстроту и неутомимость в беге, за зоркость глаз и обостренный нюх. Ночь была теплая и лунная. Чтобы не привлекать внимания, костер пригасили, оставив тлеющие угли. Юм сидел на обомшелой кочке, подтянув колени к животу. Время от времени он вытягивал шею, вслушивался, ловил ноздрями воздух и опускал голову на колени. Ничто не тревожило юношу. Слабый ветерок тянул к реке, запах зверя, даже хищного, охотник почует издали. Юм задремал…
Какой-то тягучий, однообразный шорох потревожил его. Охотник стряхнул дремоту, приподнял голову — ни запаха, ни подозрительного шума. Юм внимательно вглядывался в заросли, откуда долетел до него шорох, но ничего настораживающего не видел. Лишь на вершинах кустарников едва уловимо покачивались листья от движения воздуха. Вдруг совсем рядом шелохнулась трава, над ней поднялась ромбовидная голова огромной змеи. Таких охотнику видеть не приходилось. От неожиданности Юм вскрикнул, вскочил на ноги, хватаясь за топор, но змея прыгнула развернувшейся пружиной и обвила юношу кольцами холодного сильного тела. Подоспевший Манг ухватил змею за шею и, собрав всю силу, переломил ей позвоночник, но кольца вокруг Юма продолжали медленно сжиматься. В дело пустили ножи, протыкая и разрывая тело гадины. Юм тяжело дышал, мускулистое кольцо, опоясав грудь, давило будто железным обручем… Но вот объятья змеи ослабели, кольца начали раскручиваться. Подхватив Юма, охотники отбежали в сторону. Желтобрюхий питон, длиною в два человеческих роста, свивался в клубок и, развиваясь, со страшной силой хлестал хвостом, ломая кусты. Его добили, разрубили на куски, тут же, разведя костер, поджарили и съели. Насытившись, улеглись спать. Для охраны вождь оставил Манга.
3
Дни стали короче, а темные ночи длиннее. Деревья стояли в желтых шкурах, небо затянули серые тучи, то и дело моросил дождь, а отряд Кри все не возвращался. Женщины лесного племени сшивали шкуры зверей сухожилиями, готовили теплую одежду и обувь. Мужчины перекрыли жилища толстым слоем тростника. В центре каждой хижины вырыли углубление для костра и обмазали его глиной, а в конических кровлях проделали отверстия, чтобы выходил дым. Это новшество ввел Гирр и на глазах всего племени испытал его в одной из хижин.
В поселении было семь жилищ, в шести из них размещалось по двадцать — двадцать пять человек, не считая детей. В седьмом жил один Султ. Вождь и старейшая мать рода жили вместе со всеми, только для Агу было отделено место, где она поддерживала большой родовой огонь.
Зимой потребуется много дров, поэтому несколько мужчин рубили кустарники, а старухи и дети целыми днями носили их из леса. По берегам Синей реки собирали деревья, принесенные паводками, и сплавляли к поселению плотами.
Мужчины под руководством Гирра многое успели сделать. Рядом с поселением вскопали поляну, разрыхлили землю, очистили от корней и посеяли зерно. Сплели десяток ловушек, а к ним крылья, чтобы больше заходило рыбы. Изготовили из тростника и жердей толстые маты для укрытия прорубей над ловушками. Можно будет всю зиму есть свежую рыбу, а не только грызть сушеную (ее заготовили больше, чем в прошлые годы). Обычно вяленую и сушеную рыбу развешивали прямо в жилищах. Теперь для этого пришлось построить специальный сарай. Для каждой хижины изготовили одну большую и несколько малых посудин из глины, просушили их и прокалили в костре. Скорее и лучше других освоил это дело Зул. Он больше всех дивился и радовался, что посудины не протекают и не размокают в воде. Гирр угостил родичей отваром из рыбы и мяса. Показал, что, если сосуд с водой поставить в огонь и, когда вода оживет, опустить в нее сушеную рыбу или мясо, пища становится мягкой и вкусной.
Люди лесного племени без прежнего страха ждали зиму. Это радовало Гирра. Но Кри все не возвращался. Сын пошел в хижину Агу за советом. Мать сидела у родового очага. Она указала место на шкуре рядом с собой. Гирр сел.
— Благодарение богам и духам, — заговорила мать матерей, — что вернули мне сына, а роду послали вождя. Я прожила много зим и лет, но никогда люди лесного племени не исполняли с такой охотой все, что велел вождь, никогда не имели столько рыбы на зиму.
— Мудрая мать считает, что Кри не вернется? — осторожно спросил Гирр.
— Как думает сын? — Агу вскинула на него глаза.
— Думаю пойти навстречу на два дня пути.
— Пусть духи помогут тебе, — согласилась мать матерей. Сборы заняли считанные минуты. Гирр взял с собой половину мужчин рода, захватил и двух собак. Остальным охотникам велел ловить и сушить рыбу и заготавливать дрова.
Весь день люди из племени Агу бежали рысью, не удаляясь от берега реки, и весь день моросил дождь. На ночь остановились на широкой поляне под одиноким раскидистым деревом, чтобы костер был виден издалека. Но развести огонь оказалось нелегким делом даже для Гирра. Пока он возился с костром, охотники искали в береговых зарослях какой-нибудь еды. Принесли они только ягоды и грибы, хорошо, что сушеную рыбу захватили с собой. Гирр до утра не сомкнул глаз и корил себя за то, что не пошел вместе с отцом.
Серый рассвет застал отряд в пути. Сырым туманом заволокло долину реки, с трав и деревьев при легком касании сыпались крупные капли воды. Светало медленно. Наконец выглянуло солнце, а люди лесного племени не сбавляли шагу. Первым бежал Гирр, позади цепочкой растянулись охотники. Сын Агу понимал, что бежать, не успевая оглядеться, опасно, как и ночевать на открытой поляне, но тревога за Кри и его отряд вынуждала их быть менее осторожными. Кроме того, впереди бежали собаки, которые раньше людей почуют зверя.
К полудню охотники стали отставать, Гирр перешел на шаг и подождал их.
— Теперь развернемся в обе стороны на расстояние голоса, — сказал он. — Двигаться не торопясь, искать следы Кри.
Со второй половины дня небо совсем очистилось, травы просохли, по-летнему пригрело солнце. Охотники, изредка перекликаясь, осматривая каждый куст и кочку, шли и шли в сторону полуденного солнца, но никаких следов, оставленных человеком, обнаружить не могли. Не случайно Гирр решил искать следы Кри именно здесь. Отсюда начинались владения лесного племени, ограниченные рекой и цепью труднопроходимых гор. Горы подступали близко к реке, оставив неширокий проход. Сын Агу считал, что отряд Кри не минует этого места. Но следов отряда обнаружить не удалось.
Отчаяние овладело Гирром. Скоро иссякнет второй день, пора располагаться на ночлег, а утром он должен повернуть назад, смирившись с мыслью, что Кри, мудрый отец, не вернется никогда. Продолжать поиски дальше нельзя: из племени пошлют еще отряд вслед Гирру, оторвут мужчин от дел, поселок, женщины и дети останутся без защиты.
Вдруг собаки дружно залаяли. Гирр остановился, прислушался: собаки визжали и тявкали беззлобно. Сомнений не было, они встретили своих людей. Отряд Гирра с радостными воплями окружил Кри и его спутников. Не сразу разобрались, что с вождем вернулись только Юм и Фил.