В карих глазах сверкнул огонек, и Ярл ощутил некое смутное беспокойство.
-- Терпение -- именно то, что проповедуют друсы, -- произнесла Талин. -- Конечно, когда это служит их целям. Они говорят, что терпение -- великая добродетель, и каждый, кто терпелив и проявляет смирение, будет вознагражден... -- Девушка сделала паузу, потом гневно махнула рукой: -- Но хватит с меня их поучений! Что ж, Ярл, ты можешь не участвовать в этом деле. Я все сделаю сама.
Она посмотрела на дверь каюты, за которой скрылась жрица с серебряными волосами, и Ярлу не понравилось выражение, промелькнувшее в ее глазах. Глава 14
Блейда разбудил солнечный луч, упавший на его лицо сквозь открытый иллюминатор. Друзилла никогда не делала этого -- их встречи происходили при свете масляной лампы, заправленной вонючим жиром, или при свече. Сейчас сияние золотистого солнца и соленый запах моря наполнил тесную каюту. Он чувствовал себя лучше -- гораздо лучше, чем в предыдущие дни. Голова стала ясной и, хотя он был еще слаб, ничего не осталось от подавляющей волю летаргии, властвовавшей над ним в последние дни.
Сильво, открыв второй иллюминатор, состроил жуткую гримасу, в которой Блейд распознал улыбку. С косоглазым слугой произошла разительная перемена: он был чист, выбрит и наряжен в новую одежду ярких цветов.
Сейчас он протягивал Блейду огромную деревянную миску с каким-то пахучим варевом; затем сунул ему оловянную ложку, предварительно вытерев ее о рукав.
-- Похлебка из зайца, хозяин. Вчера мы высаживались на берег, чтобы разжиться съестным -- во время шторма запасы подошли к концу. Ну, я смастерил силки и поймал зайца. Попробуй, хозяин, и скажи, как на твой вкус. Когда-то я был неплохим поваром.
Блейд отхлебнул варева. Оно оказалось восхитительным, и неожиданно разведчик почувствовал, что голоден как волк. Теперь, когда способность трезво мыслить вернулась к нему, он припомнил, что жрица кормила его только корабельными сухарями, размоченными в воде.
Он ел похлебку, наблюдая за Сильво. Тот был взволнован, очень доволен и слишком много болтал.
-- Ты прекрасно выглядишь, хозяин... если учесть, что едва не попал в загробные чертоги Тунора. Да, ты никогда еще не был так близок к смерти! На кинжале, который Ольг воткнул тебе в ребра, был яд, очень сильный яд! Наверно, этот ублюдок Краснобородого любил отца или жаждал власти, раз попытался тебя прикончить.
Перед мысленным взором Блейда промелькнуло видение головы, плавающей в бочонке с вином. Он проглотил последнюю ложку похлебки и с сожалением вздохнул.
-- Убедил, мошенник -- ты и впрямь превосходный повар! Теперь скажи-ка мне -- как ты сюда попал и где жрица с серебряными волосами?
Сильво вытащил откуда-то пурпурный плащ, что достался Блейду от Хорсы, и продемонстрировал хозяину.
-- Смотри, какой он красивый! Я почистил его и починил золотое шитье. Топор тоже в порядке -- у меня сводило пальцы целый день, пока я наточил его. Но я не смог притащить топор сюда... понимаешь, хозяин, руки у меня были заняты... Эта похлебка, да еще твоя чистая одежда...
Блейд уперся локтями в койку и сел. Он чувствовал, как от пищи, солнца и воздуха к нему возвращаются силы. Он сурово посмотрел на Сильво.
-- Я задал вопрос -- так отвечай! Пожалуй, у меня хватит сил, чтобы выбраться из постели и устроить тебе хорошую взбучку! Где жрица, что ухаживала за мной?
Глаза Сильво разбежались в разные стороны. Он отступил на несколько шагов, все еще держа в руках плащ и чистые штаны. Потом его задумчивый взгляд поднялся к потолку, и Блейд понял, что слуга сейчас соврет. Он взревел:
-- Ну, парень, скорее! Говори... и я хочу слышать правду!
-- Правда, хозяин, в том, что я ничего не знаю. Никто не знает! Она исчезла. Ее не было в каюте сегодня утром; ее служанка -- из послушниц друсов -- прибежала к капитану, заливаясь слезами и крича, что госпожа ночью вывалилась за борт. Она хотела, чтобы Ярл повернул корабль и обыскал море... -- Сильво фыркнул.
Блейд пристально разглядывал слугу. На этот раз он не был уверен... Возможно, мошенник лгал, но утверждать это наверняка не стоило.
-- И что же? Ярл повернул назад?
-- Нет, хозяин. Он сказал, что это бесполезно, но велел как следует поискать на корабле. Но мы ничего не нашли... -- Сильво развел руками, однако на его хитрой физиономии не было и следов сожаления. -- Понимаешь, жрица исчезла! И сейчас, когда она не слышит меня, могу сказать, что все мы благодарим Тунора за это. Я сам видел, как капитан Ярл усмехнулся во время молитвы -- а ведь он даже не верит в Тунора! Да, хозяин, большая удача, что она свалилась за борт.
Блейд продолжал с непроницаемым лицом рассматривать слугу. Но сейчас, когда он пришел в себя и понял, что с ним происходило, в глубине души он тоже был доволен исчезновением среброволосой жрицы Друзиллы по имени Канаки, предводительницы друсов, верховной жрицы с золотым мечом, прекрасного призрака его снов, дьявольской искусительницы, планировавшей так хорошо и так дальновидно. Теперь она покоилась в холодных глубинах Западного моря... И это было хорошо.
Все же Блейд сказал:
-- Она спасла мне жизнь, Сильво.
-- Да, хозяин. Я знаю. Мы все знаем. Мы уже провожали тебя к Тунору, когда она пришла -- из места, где прятал ее Краснобородый, -- и взялась за лечение. Она говорила Ярлу делать то или делать это, и он делал, как было велено. Мы все так делали, потому что боялись и ее, и колдовства друсов. Но теперь это позади, хозяин, и ты снова здоров. А она мертва... Ну, во всяком случае, исчезла куда-то, потому что друсы, как говорят, не умирают подобно обычным людям.
Блейд снисходительно покачал головой. Ему нравился Сильво, этот вор и мошенник, и он не сомневался в его преданности. То, что слуга боялся жрицы, казалось вполне естественным -- сам Блейд, в призрачных наркотических снах, тоже испытывал страх перед ней. На мгновение он вспомнил, что она пыталась с ним сотворить, затем выбросил это из головы. Он снова здоров и силен -- и больше не испытывает тяги к сладкому наваждению, которое она дарила ему.
-- Когда ты говоришь о Ярле, называй его капитаном Ярлом, -- сурово заметил он Сильво. -- Такова моя воля. А теперь, мошенник, садись и расскажи мне обо всем, что случилось с тех пор, как я заболел. Не пропускай ни одной подробности. Мне надо войти в курс дела.