В конце концов она вышла из комнаты и легко сбежала по лестнице, изобразив на лице счастливую улыбку. Но ее улыбка быстро угасла, когда она взглянула в окно, выходившее на берег. Обычно вид отсюда был очень красив даже вечером: серебристый песок и темная полоса моря, обрамленная кудрявой пеной прибоя. Но сейчас абсолютно ничего не было видно, кроме густой пелены тумана, который вплотную подобрался к стеклу, как будто намереваясь проникнуть внутрь. Находясь наверху, Келли не слышала, чтобы за это время звонил телефон. Неужели Марси сейчас там — в этом тумане, густом, как гороховый суп?
— Я рад, что ты наконец соблаговолила удостоить меня своим обществом, — шутливо сказал Мак, спускаясь вслед за ней. Он переоделся в джинсы и белую футболку с короткими рукавами, которая прекрасно подчеркивала его загар. — Ты, естественно, дождалась, пока на кухне все будет сделано, и только тогда вышла. — Его проницательный взгляд остановился на ее одежде. — Ты что, хочешь нам погадать после обеда?
Келли не обратила внимания на его легкомысленный тон, ее лицо все еще выражало тревогу.
— Мак, Марси не звонила? Я не слышала звонка. — Она зябко повела плечами, посмотрев в окно. — Там сейчас просто ужасно!
Мак спокойно кивнул и, спустившись со ступенек, по-дружески обнял ее за талию.
— Да уж! Но Марси, к счастью, не там. — Он застенчиво улыбнулся. — Я и сам беспокоился, поэтому решил позвонить в театр, и успел как раз поймать ее перед уходом. Мы договорились, что она приедет завтра утром. — Он слегка подтолкнул Келли к столу. — Я объяснил ей, что с тобой ей все равно не удастся сегодня поговорить, потому что я стою с кнутом, как надсмотрщик, и слежу, чтобы ты не отходила от машинки.
— Ну что же, я рада, что она не поехала в такой туман, даже если мне и будет не хватать ее заступничества, — сказала Келли, идя с Маком к столу.
— Марси, должно быть, думает, что я старею, — пожаловался Мак. — Она никак не отреагировала на то, что я проведу ночь в уединенном месте вдвоем с соблазнительной молоденькой блондинкой. Она даже велела мне не слишком тебя перегружать. — Он грустно улыбнулся Келли. — Я попытался ввести ее в заблуждение туманными намеками, но она просто высмеяла меня. — Он вздохнул. — Да, она явно считает, что я старею.
Келли весело рассмеялась, садясь в мягкое кресло, обитое золотисто-бежевой тканью.
— Марси просто не сомневается в твоем умении отличить золото от пустой породы, — твердо сказала она, встряхивая и расправляя на коленях салфетку. — И в твоей способности понять, что именно она — то ценное, что у тебя есть.
Суровое лицо Мака смягчилось.
— Да, я был бы полным дураком, если бы не понял это, прожив с человеком двадцать лет, — задумчиво произнес он.
Увидев выражение его глаз, Келли почувствовала, как комок вновь подкатывает к горлу. Боже, чего бы только она не отдала, чтобы и Ник мог вот так смотреть на нее! Но хватит, нечего думать о Нике! Во всяком случае, не сегодня. Пусть боль хоть немного утихнет.
— Чем ты собираешься меня сегодня кормить? — поинтересовалась она преувеличенно бодро. — Я решительно отказываюсь работать, если мне не обеспечат необходимую поддержку сил. Ты же знаешь, что даже галерные рабы могут взбунтоваться, если их уж слишком довести.
— Насколько я помню, галерных рабов никогда не кормили бифштексами и салатом, — парировал Мак, направляясь в кухню. — И вряд ли надсмотрщики так кротко им прислуживали.
Мак вернулся с подносом, на котором стояли тарелки с бифштексом и две деревянные миски салата.
— На этом мои обязанности хозяина заканчиваются, — ворчливо заявил он, садясь за стол и ставя перед собой свою порцию. — С этого момента я — твой босс, и твое первое задание — все убрать. В готовке есть хоть какое-то величие. Я решительно отказываюсь появляться в понедельник в редакции с потрескавшимися от мытья посуды руками.
— Кажется, мне все-таки удастся обуздать свой дух независимости и пойти тебе навстречу, Мак. Тем более я прекрасно знаю, что прошлым летом Марси установила здесь посудомоечную машину.