– Пап, – недовольно говорю я, когда красивое лицо моего отца Дэниела Страйкера появляется на экране телефона. По словам моей бестактной подруги, в свои сорок шесть он выглядит как «папочка, которого она бы отымела». Мне постоянно приходится ей напоминать, что это последнее, что мне хотелось бы слышать в жизни. Фу.
Благодаря строгой диете и постоянным тренировкам он излучает молодость почти двадцатитрехлетнего. И это еще не все: он вице-президент «Фокс Индастриз», многомиллиардной компании, входящей в список журнала ‘Fortune 500’, что делает его самым желанным холостяком среднего возраста в нашем городе. Так заявляет пресса, а не он сам.
Конечно, приятно осознавать, что благодаря такой генетике я буду элегантно стареть, но, с другой стороны, очень и очень странно, когда приходится размахивать битой, отгоняя от него своих подруг. Они ведь могут решать свои проблемы отсутствия отцовской любви с кем-то другим, а не с моим отцом, так ведь?
– Я пытаюсь собираться на работу. Что-то срочное?
– Ох! – восклицает папа, игнорируя мое нытье. Его красивая мордашка сияет, как рождественская елка, когда мое лицо появляется на его экране.
– Вот и моя прекрасная маленькая принцесса!
Внезапно он резко отскакивает от экрана, его лицо искажается от ужаса.
– Черт возьми, малышка! Кажется, у Горгоны Медузы появилась конкурентка! – Он отправляет в рот несколько ягод малины: разговаривает со мной, готовя завтрак.
– Очень смешно! – улыбаюсь я, несмотря на раздраженность, и нисколечко не обижаюсь. Он всегда дразнил меня за взлохмаченные после сна волосы. Эта шутка появилась еще в моем детстве, когда он мучительно и терпеливо пытался расчесать мои патлы перед школой. Все было настолько плохо, что, будучи подростком, я стала делать шелковое обертывание, чтобы придать волосам божеский вид, но и это не сработало, потому что во сне я ворочаюсь, как одержимая девочка из фильма «Изгоняющий дьявола».
Со временем я забила на это и ограничилась мытьем головы, большим количеством кондиционера и быстрой укладкой по утрам.
– Вообще-то не все выглядят по утрам так идеально, как вы, Ваше Величество, – отвечаю я, теша его самолюбие. – В свое оправдание могу сказать, что я только что выползла из кровати.
– Ты абсолютно права, – соглашается папа, проводя рукой по своим идеально зализанным назад волосам. Но в его глазах мелькает искорка веселья, и я убеждаюсь, что он не так уж высокомерен в своем «не сильно преклонном возрасте». – Только что встала, говоришь? Милая, тебе нужно наладить режим и найти время для себя. Рано ложиться, рано вставать, делать зарядку и съедать полезный завтрак, чтобы начать день правильно.
Это не только совет, но и сценарий его утра, в руке он держит стакан с какой-то зеленой жижей. Он делает неслабый глоток, и я морщусь от отвращения. Эта дрянь на вкус как трава, и я категорически отказываюсь завтракать чем-то, кроме кофе и печенья «Поп-тартс».
Я театрально закатываю глаза, чтобы он это заметил.
– Отстань. Мое утро не задалось с самого начала. Софи опять играла в похитителя душ, а перед тем, как ты позвонил, я запнулась и чуть не свернула шею. Хуже его может сделать только подглядывающий Том, которого я поймала возле своего окна пару дней назад.
Папа нахмуривает брови и наклоняется ближе к камере, весь на иголках и крайне серьезный.
– Подглядывающий Том? – Папа тяжело дышит в приступе гнева. – Прислать мальчиков на разведку?
У меня вырывается стон.
Но отца уже не остановить:
– Система безопасности с дверной и оконной сигнализацией. Может, мальчикам стоит остаться на пару ночей, посмотреть, смогут ли они поймать паршивца…
Моих двоюродных братьев, Билли и Рикки, или, как зовет их Тиффани, Бибоп и Рокстеди, отец как будто усыновил. У них куда больше мышц, чем мозгов, и они с отцом, который с самого детства посылал их следить за мной, уже сидят у меня в печенках.
Их главная миссия? Обеспечивать мою безопасность, что с легкостью перетекает во вторую миссию – никакого веселья для Эль. А сейчас я говорю о себе в третьем лице, как сумасшедшая. Спасибо, пап!
По крайней мере, мне всегда удавалось перехитрить Билли и Рикки, чтобы они не мешали моим выходкам.
– Пап, мы ведь уже это обсуждали, разве нет? – спрашиваю я устало, многозначительно глядя через камеру. – Я взрослая женщина. Мне не нужно, чтобы кто-то приглядывал за мной, просто потому что у меня плохое утро. И вообще, нет никакого подглядывающего Тома, я пошутила. Съел?
Я высовываю язык, опровергая свое утверждение о том, что я взрослая.