Все забыли про него. Даже Тожно – увидел, что поднимается, и перестал о нем думать. И никто в первый момент не обратил внимания, что четвертый номер «МТА» вернулся в игру.
Мирк видел, что Барн сражается за мяч с одним гонщиком «Тахайёна», а другой блокирует Тэнса и, кажется, небезуспешно. У капитана возникли проблемы, это бросалось в глаза. Левой рукой он прочно держался, а вот правая лежала как-то неуклюже, и вроде не на скобе даже, а на приборной панели. Но на то, чтобы разглядеть это, у Мирка была примерно секунда, поскольку в следующий миг мяч вывернулся из рук игроков, высоко подпрыгнул и оказался на краю дороги.
И почти одновременно там же оказался Мирк. Он схватил мяч и рухнул вниз с края, проскользнул между двумя парами соперников и промчался дальше, в сторону кольца. Вот теперь все спохватились.
Хён замешкался на миг. Станет ли этот парень бросать? Может, попытается все же передать мяч капитану? Они не дружат с кольцом, сказал утром менеджер. Кроме новичка, вспомнил вдруг Хён. Никто не знает, чего ждать от новичка. Он ринулся в погоню.
Мирк вышел на кольцо первым и без помех. Простейшее центральное кольцо, широкая и ровная площадка. Мирк заорал так, будто намеревался затолкать мяч в кольцо звуковой волной, встал из седла, завел руки за голову и бросил. И так, стоя, следил, не отрываясь, за полетом зеленого шара, пока его грав скользил по инерции вперед.
Хён выскочил на площадку лишь секундой позже. Мяч уже летел, и ничего нельзя было изменить, но все же он продолжил рывок и успел обойти противника, все еще надеясь на чудо. Но тут мяч влетел в кольцо.
Хён сглотнул и бессильно уронил руки. Вот тебе и птичка! Недаром он подумал сегодня утром: никакие приметы не сработают, если твой соперник – «МТА».
Четвертьфинал. Вечер
Васто сидел на жестком стуле перед дверью операционной. Его пальцы до онемения впивались в сиденье по бокам. Ноги никак не могли найти положения, ерзали по шершавым плиткам пола, то цеплялись за ножки стула, то вытягивались далеко вперед. Васто невидяще смотрел то на эти ноги, живущие собственной жизнью, то на электронное табло с надписью «Не входить» над дверью. Они возились там до сих пор. Так долго.
Когда он примчался со стадиона, Гасса еще пытался пенять ему, что он не покрутился должным образом перед камерами. Мол, кто же будет демонстрировать спонсорские логотипы. Васто даже не понял значения этих слов, настолько они не относились к делу. Он просто спросил:
– Куда увезли Борко? Я еду туда.
– Зачем ехать? – пытался протестовать менеджер. – Нам и так сообщат. А тебе нужно отдыхать, восстанавливаться…
– Куда? – повторил Васто. Он говорил настолько бесцветным голосом, что совершен напугал Гассу.
– Ладно, поехали вместе, – сдался тот.
Но приехали они к закрытой двери операционной. В приемной удалось добыть немного информации. У Борко диагностировали перелом позвонка. Потребовалось срочное вмешательство.
Теперь Васто сидел у двери и ждал. Он знал, что современная медицина и мертвых иногда поднимает, но не мог встать с этого стула, не узнав все наверняка. В коридоре снова появился менеджер. Он заходил, кажется, уже на десятый круг, но действовал в этот раз решительнее.
– Хватит, – твердо сказал Гасса. – Уже поздно. Тебе нужно отдыхать. У тебя гонка завтра. Понимаешь? С ним или без него, но ты должен играть!
Васто поднял на него пустой взгляд.
– Пора возвращаться, – напирал менеджер. – Что скажет Борко, когда узнает, что ты проиграл гонку, потому что всю ночь проторчал в больнице?
Это подействовало. Васто шевельнулся, ноги обрели, наконец, устойчивое положение.
– Нам сообщат, – пообещал Гасса. – Я договорился. Как только что-то станет ясно, нам тут же сообщат.
– В любое время? – хрипло уточнил Васто.
– В любое, – клятвенно заверил менеджер. – А то ты и не уснешь. Поехали!
Васто заставил себя отлепиться от стула.
***
Герк, тактический менеджер «Галактики», полагал, что сегодня вечером ему придется бороться совсем с другими проблемами. Он почти ожидал, что к нему явится Большой Босс и начнет требовать, чтобы он, менеджер, как-то приструнил «юного наглеца». Но вышло наоборот: явился сам «наглец».
– Надо поговорить, – хмуро сказал Кьяр. Покосился на остальных менеджеров и добавил: – Наедине.
Герк пристально вглядывался в худое лицо с немного оттопыренной нижней губой. Смуглая кожа и черные волосы щеточкой не дают забыть, что он из заповедника. Ох, то есть, особой экологической зоны. Такие ребята обычно теряются, попадая в цивилизованный мир. Но этот потерянным не выглядит. Хмурится и гнет свою линию. Кремень.
– Ладно, пойдем, погуляем, – вздохнул менеджер.
Они вышли из номера и неторопливо зашагали по пустому коридору гостиницы.
– Я вот что хочу сказать, – немедленно начал Кьяр. – Дек не тянет. Он слишком быстро устает, его не хватает на гонку.
Он говорил уверенно, хоть и смотрел себе под ноги. Герк уставился на него с изумлением.
– С чего ты это взял?
– Я вижу. И ты видишь. Ты просто не хочешь соглашаться. Но это же заметно. Он мажет мимо кольца, он не может зайти в прыжок, и все потому, что утомляется и теряет концентрацию.
– А ты, наверное, командный доктор, – ехидно заметил Герк. – Взял и поставил диагноз.
– Ты видишь другое объяснение? – Кьяр ничуть не смутился, говорил все так же уверенно, а смотрел все так же хмуро. – Ты просто такой же упрямый, как Босс, и не хочешь замечать очевидные вещи. Я забросил уже два мяча. Если бы команда обеспечила прикрытие мне…
Нельзя сказать, чтобы Герк утратил дар речи от подобной наглости. Этого можно было ожидать. На самом деле весь менеджмент команды давно уже ждал, когда же Такьярне заговорит о лидерстве, вот только предполагалось, что речь об этом зайдет при заключении очередного контракта.
– Капитан команды – Дек, – напомнил менеджер.
– Я лучше Дека, – заявил Кьяр. Теперь он смотрел прямо в глаза Герка. – Я уже сейчас лучше него. И мы должны что-то решить, иначе мы проиграем Чемпионат.
Герку вспомнилось лицо Дека Дёрта, волевое лицо с квадратным подбородком и строгими серыми глазами. Потомственный гонщик в третьем поколении, он с детства получил идеальное спортивное воспитание. Всегда дисциплинированный, требовательный к себе, он никогда не доставлял менеджерам и тренерам проблем. Нет, такими гонщиками не разбрасываются. И уж тем более их не меняют на мрачных ребят из экологических зон, даже не прошедших классической спортивной школы.
– Капитан – Дек, – твердо повторил Герк. – А тебя брали защитником, и будь добр, выполняй эту обязанность.
Такьярне промолчал. Только глаза сузились, да нижняя губа оттопырилась сильнее. Несколько секунд он пристально и зло смотрел на менеджера, а потом резко развернулся и зашагал по коридору. Герк смотрел ему вслед, и на душе было скверно. Хоть он и тактический менеджер, но контракт с Дёртом предполагает, что тот – единоличный лидер в любой гонке, в которой принимает участие. И не ему, Герку, менять установленный порядок. Но сомнения в том, что Дёрт сумеет выиграть Чемпионат, были и у менеджера.
Дек был настолько дотошен в своей подготовке, что никогда не отклонялся от заданного плана. Пожалуй, единственной отличительной чертой стиля Дёрта оказалась его академическая правильность. Этот стиль выглядел настолько классическим, что это даже казалось несколько странным. Это помогало Большому Боссу выигрывать большинство гонок, многократно побеждать в национальных чемпионатах, но вот именно на Чемпионате Мира вперед постоянно выскакивали какие-то неправильные ребята с необычным стилем.
Кьяр может в чем-то оказаться прав. Но никто сейчас не будет делать ставку на него, слишком молодого, толком не проверенного игрока. Дёрт, по крайней мере, до второго места точно дотерпит. Герк вздохнул и вернулся в номер, стараясь не думать о том, что оба мяча в нынешней игре забросил Такьярне.