Он мог сказать, что капитан команды больше не демонстрирует прежней силы. Что Босс попросту исчерпал себя, поскольку ресурсы организма не беспредельны. И что время Дека Дёрта уже прошло, что бы там ни думал менеджмент.
Он мог бы объяснить, что у него на родине мужчины привыкли брать ответственность на себя. И если больше никто не может ничего сделать, значит, именно он постарается как-то исправить ситуацию. И неважно, что это нарушает условия контакта. Пусть ему придется расстаться с командой в конце сезона. Потому что есть вещи, которые важнее контрактов и денег. Например, честность. И спортивная гордость. И если он может, значит, он и должен.
Он мог заверить, что очень уважает Дека и никоим образом не хочет его оскорбить. И был бы только рад, если бы не пришлось сражаться за первенство внутри команды. Но если складывается такая ситуация, если больше ничего нельзя сделать…
Кьяр мог бы сказать многое. Но он не был уверен, что сумеет подобрать правильные слова. И главное, он не любил длинные речи. Поэтому он сказал то, что казалось ему главным:
– Я пытаюсь спасти игру.
***
Жребий свел в первом заезде «Галактику» с «Катто-Банком». Дек этому даже не удивился. Хуже того, везение с жеребьевкой начинало понемногу раздражать его. Казалось, сама судьба говорила ему: видишь, я даю тебе лучшие шансы, но ты даже ими не можешь воспользоваться. Ясно было, что Снайпер без своего верного напарника – не соперник Дёрту. Главным соперником для Большого Босса станет его собственный помощник.
Видимо, менеджер придерживался того же мнения. Когда за завтраком приступили к обсуждению стратегии, Герк сказал:
– Чего ожидать от Снайпера в таких условиях, мы не знаем. Может быть, он и скиснет. Он не привык играть без Торпеды. Но вполне возможно, что он станет злее, чем до сих пор. Ему ведь придется отдуваться за двоих. Кьяр, ты возьмешь его на себя. Твоей задачей будет не дать ему забросить.
– Значит, я должен следовать за бин Гармом, а не за Деком? – невозмутимо уточнил Такьярне.
– Именно, – кивнул менеджер.
Он явно намеревался развести непримиримых соперников подальше друг от друга. Дек в первый момент одобрил такой план. Этот сорвавшийся с цепи пес не будет путаться под ногами. Но чуть позже он разглядел отчетливый изъян в замысле менеджера. Ведь Снайпер будет прорываться к кольцу! И Кьяр окажется у кольца вместе с ним. И что может помешать Такьярне отнять мяч у Васто и тут же забросить его самому? Нет, опять придется за всем присматривать лично.
***
Спускаясь к завтраку, Васто изо всех сил старался не выказать своего замешательства. Он не имел права демонстрировать слабость перед соперниками, перед поклонниками. Борко никогда бы не простил, если бы он раскис. Да, команда в сложной ситуации, втроем против четверых, да еще и против самого сильного состава одной из сильнейших команд, но все это еще не означает поражения. Игра полна случайностей, никогда не знаешь точно, на что можешь рассчитывать. Единственное, что остается – сохранять присутствие духа в любой ситуации.
Бывало, что Васто приходилось доводить гонку до конца без верного друга. Случалось даже побеждать. Но мысль о том, что Борко может совсем выйти из игры, кружилась в голове; отгоняемая, она неизменно возвращалась. Медицина не всесильна, даже современная. Да, врачи ставят на ноги безнадежных, казалось бы, пациентов, пришивают конечности, восстанавливают поврежденные нервы. После самых страшных травм можно жить полноценной жизнью, но вот выдерживать спортивные нагрузки… Не всегда, нет, не всегда.
Но не только это беспокоило Снайпера. Раз за разом вставала перед глазами сцена, когда он по своей небрежности толкнул грав Борко и нарушил правильное течение ритуала. Год за годом они делали это: соприкасались кулаками по пути на стадион, – и всегда им везло. Даже если Борко все-таки падал, даже когда это выглядело по-настоящему страшно, он неизменно вскакивал и пытался продолжить гонку. Лишь один раз Васто совершил оплошность, и вот как все обернулось. Сначала ты изобретаешь ритуал, чтобы он помогал тебе в игре, а потом от него же и страдаешь.
Гасса, не подозревающий о том, что его обман раскрыт, тоже изо всех сил сохранял присутствие духа или, по крайней мере, изображал его. Менеджер полагал, что единственное, что сейчас может беспокоить Снайпера, это необходимость встретиться с «Галактикой», имея в составе на одного защитника меньше.
– «Галактика» – это серьезно, – сказал он, когда команда собралась за столом. – Но не безнадежно. Вы ведь заметили, что у них не все ладно с Боссом?
– А что с ним не так? – безразлично спросил Васто просто потому, что чувствовал себя обязанным задать этот вопрос, а не потому, что его это действительно интересовало.
Обычно менеджеры готовят нарезку самых важных и интересных моментов из выступлений соперников, и этот ролик вечерами просматривают гонщики, подробно разбирая происходящее. Вчера Васто пропустил вечерний просмотр, поскольку проторчал допоздна в больнице, а прямую трансляцию первого заезда посмотрел лишь частично, предпочтя в это время размяться. Так что он не имел ни малейшего представления, что происходит в других командах.
– У них уже второй раз забросил Такьярне, – объяснил Гасса. – А Дёрт дуется так, что даже в шлеме заметно. И если они не смогут определиться, кто из них должен бросать…
– Воспользуемся этим, – подхватил Васто, но все тем же безразличным тоном. Он просто говорил то, что должен сказать капитан команды, и, казалось, сам не особенно вслушивался в собственные слова. Гасса озабоченно нахмурился.
– Мы просто обязаны их переиграть, – сказал он. – А то представь, как Борко расстроится. Скажет, что мы из-за него проиграли.
На этот прием менеджер очень рассчитывал. Прежде это всегда срабатывало.
***
Чем ближе к финальным заездам, тем напряженнее становится атмосфера на площадке. Еще вчера ты видел, как много у тебя соперников, и чувствовал, что шансы могут выскользнуть из рук в любой момент. А сегодня внезапно осознаешь, как ты близок. Осталось – подумать только! – всего четыре команды из шестнадцати. А ты по-прежнему здесь, и кто знает… Чтобы немного сбросить напряжение, гонщики принимаются подшучивать друг над другом, и оттого зрителям представляется, что на старте царит непринужденное веселье. На самом деле кажущийся таким искренним смех – это звон натянутой до предела струны.
Но обе команды первого заезда не выказывали обычных для полуфинала эмоций. Гонщики спокойно выстраивались на стартовой линии, равнодушно поднимали руки, когда ведущий называл их имена. Они не только не лезли с разговорами к соперникам, – они даже между собой не переговаривались. Казалось, каждый из них думает о чем угодно, только не о предстоящей гонке. Оттого и публика притихла, перестала выкрикивать имена своих кумиров, замерших в седлах. Между командами отчетливо был заметен просвет: сегодня на линии стояло на одного игрока меньше.
По сигналу никто не рванул в бешеном ускорении, моментально отрываясь от соперников. Все плавно набрали скорость и аккуратно разделились на первой развилке. Кьяр, как и полагалось, последовал за Снайпером, и Дек теперь двигался по полю в непривычном одиночестве. С тех пор, как он стал лидером «Галактики», команда всегда обеспечивала ему надежного напарника.
Мяч все не спешил обнаруживаться. В наушниках стояла тишина. Гонщики сперва носились парами, полагая, что драка вот-вот начнется, а потом рассыпались по одному, чтобы хоть кто-нибудь наткнулся уже на этого шустрого робота. И только Кьяр следовал за капитаном противника, как приклеенный.
Дек неожиданно для самого себя почувствовал, что все это начинает утомлять его. По привычке он носился по полю слишком быстро, исследуя и репетируя повороты, чтобы знать, как заходить в них с мячом. А теперь вдруг понял, что не отказался бы от небольшой паузы. Неужели он и в самом деле стареет?