Сложный заход к кольцу. На холмик нужно заскакивать из поворота, но хоть кольцо оказывается справа. Еще рано атаковать. Кьяр подвел нос грава к самой корме Снайпера. Сейчас, перед самым подъемом, легонько ткнуть его, и он не сможет выполнить прыжок. А то и за скобу схватится, чтобы не опрокинуться.
И вдруг Снайпер дал такое резкое ускорение, что Кьяр на миг отстал. Упустил! Противник уже начал разгон для прыжка, вжался в седло, готовый через миг распрямиться, как пружина, толкнуть вниз заднюю часть грава и набрать высоту. Кьяр в отчаянном рывке настиг уже за секунду до броска. Ударил неудачно – прямо, а не боком, только придал Снайперу дополнительное ускорение. Бросок!
Промах! Мяч пролетел чуть дальше, чем следовало, ударился в кольцо и отскочил вниз. Снайпер промахнулся! Невиданное событие! «Ну что ж ты!..» – взвыл в наушниках менеджер «Катто-Банка». Сам Васто никак не отреагировал на это: он пытался выровнять машину для приземления. Кьяр обрушился рядом с ним, едва не толкнув еще раз.
И все же сдаваться Снайпер не собирался. Не сбрасывая скорости, он резко вывернул влево, едва не положив гравилет набок, и протянул руку к мячу. Кьяр зашел параллельно, точно повторив движение противника, но его рука оказалась чуть ближе. Кончиками пальцев он дотянулся до жесткой поверхности мяча и толкнул. Грав Снайпера врубился ему в борт и едва не выкинул из седла, но главное, что удалось помешать.
Босс вылетел из центрального прохода точно на холм. Мяч скакал в его сторону, и если бы он успел… Есть! Дек полностью использовал свою удачу. Ему понадобилась доля секунды, чтобы разобраться в происходящем. Он чуть отклонился в сторону, ловко подхватил мяч и дернул с ним к кольцу.
Вряд ли кто-то смог бы помешать. Снайпер все же дернулся в ту сторону, и Кьяр преградил ему дорогу, чтоб наверняка. А Дек взлетел над полем и, как в лучшие свои годы, вложил мяч точно по центру кольца.
Рев толпы по ту сторону щита оглушил гонщиков. Дек сдернул шлем и заскользил по инерции вдоль зрительской зоны, торжествующе подняв сжатую в кулак руку. Снайпер тоже снял шлем, вытер перчаткой мокрый лоб. Выражение лица у него при этом было совершенно отсутствующее. Не поймешь, расстроен ли он поражением, или оно вовсе не имеет для него значения.
Кьяр не стал даже поднимать визор. Когда Босс ненадолго обернулся назад, Такьярне помахал над головой сцепленными в замок руками, выражая одобрение. Но показывать лицо не хотел, опасаясь, что на нем отразилось разочарование. Дёрт все же хорош, и он сумеет стать чемпионом. Кьяр может больше не взваливать на себя всю ответственность и не пытаться вытащить гонку самостоятельно. Но…
Полуфинал. Второй заезд
На самом деле Тэнс не собирался идти в зал. Даже в это время можно наткнуться на таких же ранних пташек. Но в коридоре ему встретился Солнечный парень и позвал разминаться. Сегодняшний противник! Вот уж кому не стоило демонстрировать негнущийся локоть. Но Тэнс решил, что скрываться уже просто смешно. Все и так давно разглядели, как он ведет гонку. А от Хьорно прятаться еще и бессмысленно. Экс-чемпион и так никого не боится. Впрочем, и осторожничать из вежливости или сочувствия тоже не станет, просто не умеет. Так что Тэнс согласился.
В зале уже бегал Такьярне из «Галактики», и чемпионы, не сговариваясь, заняли дальний уголок с тренажерами. Хьорно принялся активно разогреваться, Тэнс начал с осторожной растяжки. Ушибленные мышцы нехотя включались в работу, постепенно начиная вести себя прилично.
– Сознавайся, когда успел убраться, – вдруг спросил Хьорно.
– На разминке, – признался Тэнс.
– Я так и подумал. Как вышло?
– Стабилизатор.
– Ничего себе!
Солнечный парень стал подтягиваться на турнике, и разговор временно прервался. Но, едва спрыгнув на пол, Хьорно, пыхтя, заговорил снова:
– Я хоть сам налажал. Ну, в прошлом году. Нельзя было так заходить. Видел же, и все равно. А у тебя и вовсе чушь какая-то. Настройка или что?
– Механики говорят, производственный брак.
– Ну это уж и вовсе один из миллиона! Или тебе всегда так везет?
Тэнс рассмеялся и помотал головой.
– Нет, такого со мной еще не было.
Хьорно хмыкнул, вскарабкался в седло грава-имитатора, механизм которого немного просел под его весом. Провел пальцем по скобе, но кнопку запуска так и не нажал. Задумался.
– Интересно получается на самом деле. Вот ты весь такой нормальный современный человек. И вдруг происходит какая-то чушь. И как-то задумываться начинаешь, что ли.
Тэнс уставился на него с любопытством.
– Ты веришь в полосатое проклятие?
– Конечно, нет! – Хьорно рассмеялся, но отвел глаза. – Я же не говорил про «верить». Я говорил про «задуматься». Просто вот лезет в голову, и все. Понимаешь?
– Понимаю. – Тэнс кивнул и сел на пол. – Я тоже в него не верю.
Они снова замолчали. Тэнс полагал, что думают они оба примерно об одном. Никто не верит в полосатое проклятие, но это не мешает ему настигать того, кто носит полосатую куртку. И ведь нельзя сказать, что у всех одна и та же схема, с каждым происходит что-то свое, но – провал за провалом. Кто носил чемпионские цвета два года подряд? Единицы. Особенно удачливые единицы. Тэнсу вдруг стало ужасно интересно, чем же в действительности может оказаться полосатое проклятие. Что-то психологическое, должно быть. Почему ученые до сих пор не исследовали такой удивительный вопрос? Выяснили бы точно, что происходит, и спортсменам больше не пришлось бы выдумывать себе проблему. И без того спорт – прибежище всевозможных суеверий.
– А мы с тобой в одинаковых условиях нынче, – усмехнулся он. – Оба после травм, да еще и проклятие это, в которое мы не верим.
– Мне попроще, – заметил Хьорно. – Ты же нынче полосатый.
Вот паршивец! Или он это не нарочно? Не в правилах Солнечного парня пытаться выбить противника из седла таким способом, психологически. Наверное, просто ляпнул, не подумав. Но ведь если застрянет в голове мысль, не вышибешь. Тэнс решил вернуть этот удар, просто из принципа.
– А ему, похоже, все равно, проклятию. Оно вон и некоторых недополосатых поражает.
Хьорно рассмеялся.
– Ну, это еще не точно. У него что угодно может быть. Но вообще ты прав, наверное. Чтобы Боссу так не везло именно на Чемпионатах… Нет, это неспроста.
– На этом Чемпионате ему везет.
– Везет. Противники достаются удобные. Напрягаться не надо. Но после такого проиграть в финале вдвойне обидно! Забавные формы принимает эта пакость.
Тэнс на минуту задумался, а потом вдруг расхохотался во весь голос.
– Слушай, о чем мы с тобой говорим? Ты только подумай: всерьез обсуждаем полосатое проклятие!
Хьорно тоже развеселился.
– А куда деваться? Его же для нас выдумали!
***
Из спортзала Хьорно возвращался, посмеиваясь, но время от времени встряхивал головой, будто надеялся вытряхнуть из нее застрявшие мысли. А мысли и впрямь вертелись странные. Вот Тэнс, он рассуждает так, будто тоже верит в проклятие.
Хьорно попал в грависпорт почти случайно. С самого детства родители заталкивали его в различные спортивные клубы, чтоб как-то справиться с неуемной энергией мальчишки. Попробовав с десяток видов спорта, Хьорно остановился на игре с мячом. Ему понравилась сложность, риск, накал страстей. И только сама гонка имела значение. Проигрывая, он не заламывал руки и не крушил стены кулаками. Он всегда искренне поздравлял победившего его соперника, восхищался его игрой и спрашивал, когда можно будет сразиться снова. Нет, Хьорно любил побеждать. Просто поражение никогда не становилось для него трагедией, не заставляло потерять веру в себя.
И так продолжалось до тех пор, пока он не выиграл Чемпионат Мира. Тоже почти случайно. Просто оказался в отличной форме, и с жеребьевкой повезло, и вообще разобрал азарт. Хьорно никогда не строил амбициозных планов. Да, рубился бешено, да, работал, не жалея себя, но просто потому, что ему это нравилось. Он обожал совершенствовать свое тело, становиться сильнее, и однажды просто оказался самым сильным. Не намеренно, но закономерно.