И точно: на капитанов выскочил игрок в синей форме. Новичок, судя по отсутствию дополнительных цветов. Через прозрачный визор можно было разглядеть лицо, перекошенное от напряжения и одновременно торжественное. Вытаращив глаза, он на полном ходу передал короткий пас – практически из рук в руки – Ниммитону, и тот поймал. Новичок промчался мимо и уже ничем не мог помешать Хьорно, но все еще непонятно было, кто впереди.
Впрочем, какая разница! Нужно просто выбить мяч еще раз. Вся команда где-то рядом, кто-то из них успеет перехватить. Хьорно покрепче стиснул скобу, поднялся из седла, раскачал грав и маятником влетел в Ниммитона.
Слишком слабо. Так не сшибешь чемпиона. Хьорно зашел на новый разгон… и вдруг почувствовал, как дрогнули мышцы. Весь организм, от мозга до кончиков пальцев, отказывался врубаться в препятствие на такой скорости. Отголосок прошлого страшного падения, дополненный новым. Пусть сегодняшнее и обошлось без последствий, но зато было слишком свежо в памяти. И Хьорно поддался этой слабости: ударил, но снова недостаточно сильно.
Тэнс, прижавшись к седлу, с трудом вписался в поворот после толчка соперника. Удалось вырулить, резче завалить нос, выдавить корму пятками. Грав едва не встал торчком, боком пронесся по склону и плавно соскользнул вниз. Солнечный парень немного отстал, дав возможность выровняться в конце маневра.
Тэнс чувствовал страх в действиях соперника. И он мог понять этот страх, поскольку испытывал ровно такой же. Недавний полет кубарем вперемежку с гравами слишком живо напомнил предыдущее падение, которое так дорого обходится ему на этом Чемпионате. И все же Тэнс понимал, что находится в более выгодной позиции. Удирая с мячом, ему не нужно ни на что решаться. Не нужно набираться смелости, чтобы что-то предпринять. Он должен просто держаться, сжаться в комок и терпеть, а это он сумеет.
А вот Хьорно нужно было решаться. Орко подсказывал, что времени у него – на один удар. И этот удар, если он хочет отобрать мяч у чемпиона, должен быть по-настоящему опрокидывающим. Хьорно собрал волю в кулак и забросил грав на самый край рытвины. И уже оттуда, сверху вниз, набирая скорость не только за счет двигателя, но и с помощью собственной массы…
В последний момент он дрогнул. Мышцы буквально свело судорогой. Эта скорость и это направление удара – в точности, как тогда. Почти бессознательно Хьорно отдал приказ сбросить скорость, и автоматика послушно его исполнила. Удар снова не вышел. Гравы швырнуло на край дороги, но не за край.
И это была последняя попытка экс-чемпиона. Навстречу уже вылетел Барн, на полном ходу ввинтился между капитанами, отбросив их друг от друга. Тэнс ускорился и оторвался, предоставив своему помощнику разбираться с преследователем. Даже если Хьорно за счет своей силы и техники и сумеет обойти Барниса, ему просто не хватит времени, чтобы помешать броску. Потому что кольцо – вот оно.
Неразборчивый азартный вопль Тожно в наушниках. Удивительно, что менеджер не удержался, обычно он старается не вопить под руку. Но это не помешало Тэнсу. Сжавшись в пулю, он вышел на левое кольцо. Подпрыгнул на бугорке просто с разгону, в верхней точке полета встал на подножках и с силой вытолкнул мяч. Есть!
Хьорно сумел прорваться, но слишком поздно. Как раз подоспел посмотреть, как мяч точно влетает в кольцо. От горького разочарования свело скулы. Стиснув зубы, Хьорно наблюдал, как соперник с трудом выравнивает машину, чтобы не вписаться в силовой щит, как поднимает визор и улыбается зрителям, соперникам, соратникам, стараясь, чтобы улыбка не выглядела гримасой боли.
Он заслужил, несомненно. Он был лучшим сегодня. Но как же жаль! Не надеть Хьорно в этом году полосатого. Не стоять на подиуме, пьяным от счастья. Весь будущий год кто-то другой будет носить чемпионское одеяние, кто-то другой будет нести ответственность за этот титул. А что останется Хьорно?
Останется… просто игра. Ведь он сможет снова просто играть, не думая о поражении.
Хьорно выпрямился в седле, с облегчением ощущая, как сваливается с плеч непривычный груз, как он превращается в самого себя, прежнего, дочемпионского. Он рассмеялся, отправил вперед грав, налетел сзади на Ниммитона и так хлопнул по спине, что едва не вышиб из седла.
– Молодчина! Здорово ты сыграл! Силен! Надеюсь, ты станешь чемпионом.
– Спасибо, Хьорно, – улыбнулся Тэнс.
Именно за это все и любили Солнечного парня.
Полуфинал. Вечер
Сегодня Тожно имел все основания хвалить команду и с удовольствием этим занимался. Все сыграли, как по нотам. Сэн Бо Тах, который взял на себя большую часть работы по нейтрализации противника. Барнис, дважды нашедший мяч и правильно его передавший. Мирк, который сумел увести мяч, когда Барниса начали зажимать. Тэнс, сделавший великолепный бросок. И не в последнюю очередь сам Тожно, быстро и правильно скоординировавший действия всех игроков.
Гонщики постепенно размякали от лестных слов. Они неторопливо ели, а впереди ожидало еще много интересного. Просмотр фрагментов сегодняшней гонки, разбор игры, своей и соперников; большой разговор о тактике на завтра, благо противник уже известен; потом массаж и восстановительные процедуры; и только после можно будет расслабиться и побездельничать перед сном. Тожно очень хотел, чтобы расслабиться удалось. Нервное напряжение игры приближается к своему пику. Теперь психологический настрой важен, как никогда.
После менеджера вступил со своей партией доктор. Он уже изучил снимки локтя и колена Тэнса, убедился, что серьезных повреждений тот не получил, но все равно ворчал:
– Прекращай падать на эту руку! Так она никогда не заживет.
– Я же не нарочно, – улыбнулся Тэнс.
– Но ведь все в порядке? – уточнил Тожно.
– Более или менее. Но я применяю все доступные стимуляторы заживления, а он снова падает! И все насмарку.
– Преувеличиваешь, – возразил Тэнс. – Сегодня болит уже намного меньше. А при падении защита отработала, так что ничего я не повредил, не наговаривай.
– В порядке он, – махнул рукой Тожно. – Раз от Дэзза отбился, значит, в норме.
– Хьорно все еще не восстановился, – заметил Тэнс. – Психологически, я имею в виду. Он слишком нервничал всю игру, это ему мешало.
– Главное, чтобы ты не нервничал, – отозвался менеджер. – Тогда у нас против Босса хорошие шансы. В прошлом году мы его сделали.
– В прошлом году они не брали этого парня, Такьярне, – напомнил Барн. – А он хорош.
– Этот хорош, да, – согласился Тожно. – Но у меня есть смутное подозрение, что в этом и заключается главная проблема «Галактики».
***
Теперь замолчал Кьяр. Впрочем, он и прежде не был особенно разговорчив, так что разница почти не ощущалась.
Не следовало ссориться перед финальной игрой. Все старательно делали вид, что ничего особенного не происходит. Дек выглядел довольным, охотно общался с болельщиками и журналистами после гонки, шутил с Даддером и Хойчо, обсуждал игру с Герком, но подчеркнуто не замечал Кьяра. Кьяр же избегал вообще всех. Держался так, будто его здесь вовсе нет. Менеджер, кажется, оставил всякую надежду примирить лидеров команды, равно как и психолог. Эти двое только переглядывались с обреченным видом, но к гонщикам не лезли. Не было смысла говорить Такьярне, что он должен завтра помочь Боссу, или Деку, чтобы вел игру, как обычно. Если Дек справится, Кьяр и так сыграет на капитана, все же он профессионал. Но взаимную неприязнь приказом не отменишь.
Когда закончились обязательные мероприятия, и гонщики вернулись в номер, напряженную атмосферу больше нельзя было игнорировать. Дек забрался на кровать, уткнулся в свой компьютер и словно отгородился от всех силовым щитом. Даддер и Хойчо переглянулись и отправились гулять по территории спорткомплекса. Кьяр тоже в номере не задержался. У него оставалось еще одно незавершенное дело.