Сэминэс рассмеялся. Сам он летал исключительно на пассажирских платформах и мечтал о собственном граве. Он прекрасно понимал, почему люди не желали отказываться от личного транспорта. Когда у тебя есть такая штука, к тебе действительно совсем другое отношение.
– А почему было не поднять всех в воздух? – вдруг сообразил он. – Ведь граву все равно, на какой высоте летать?
– Скажешь, в воздух! – Старик рассмеялся. – Они вон на земле-то сталкиваются, а уж в воздухе! Нет, на самом деле, это тоже обсуждали, – смягчился он. – Но решили, что опасно. Падать высоко. А если кому на голову? Пилотов учить сложнее, да и не всякому можно доверить. Но потом один умный человек придумал вот этот, как ты выразился, тазик.
Он указал на забытый было гравилет, и внимание мальчишки снова обратилось к неказистому раритету.
– Согласись, что спасение. Места занимает немногим больше, чем пешеход. На парковках проходы можно оставлять намного уже. Но первыми пользователями этих штук стали старики и дети. А крутые парни на больших машинах только смеялись: что вы нам предлагаете?! Как мы будем на этом ездить? Это же смешно! Вот тогда-то и решили провести гонку. Нашли несколько ребят и запустили по сложной пересеченной трассе. Посмотрите, мол, как эти «тазики» умеют!
Сэминэс снова рассмеялся, а сам вдруг ужасно позавидовал парням, стоявшим у истоков грависпорта. Хотелось бы и ему первым испытать на прочность машину в условиях, на которые она не рассчитана!
– Дело было сделано, – продолжал Томохос. – Довольно скоро возникла мода на такие гравы. А потом стали делать и другие модели, красивее, быстрее и устойчивее. Вот, гляди на этот. Видишь, он уже каплевидный. Более аэродинамичная форма. Проходили аэродинамику? Ну вот. На самом деле его бы еще больше вытянуть, но нельзя. Для городских гравов строгие ограничения по габаритам, думаю, ты уже понял, почему. А спорт существует для того, чтобы демонстрировать возможности именно тех машин, которые потом могут использоваться в городе. Хотя сейчас уже обсуждают создание именно спортивных гравов, чисто для гонок и рекордов.
Старик еще долго рассказывал о своей коллекции, расписывал особенности разных моделей, и прогресс гравитехники наглядно разворачивался перед слушателем. У мальчишки блестели глаза от любопытства. Как же хотелось стать частью истории этого удивительного спорта!
– А у меня никогда не было грава, – вдруг признался он в порыве откровенности. – Мои родители очень бедные.
– Если хочешь, могу дать тебе на время один экспонат, – предложил старик.
Сэминэс перепугался. Ему? Музейный экспонат? Как можно отдавать такую редкость совершенно чужому человеку? Это потом он узнал, что Томохос, оказывается, знаком с его родителями, но в тот момент страшно переполошился. Разумеется, ему ужасно этого хотелось, но…
– Развалюха и не совсем стабилен, – добавил Томохос. – Зато если ты с ним управишься, у тебя потом никогда проблем не будет с нормальной техникой.
И Сэминэс согласился. Так началась его дружба не только с Томохосом, но и с грависпортом. Когда юноша решился принять участие в городских соревнованиях, старик дал ему другой грав, действительно гоночный, пусть и устаревшей модели, с той самой эмблемой, которая впоследствии стала для Сэминэса талисманом. На этом граве он выиграл свою первую гонку.
Именно с тем гравилетом и произошел случай, после которого Сэминэс получил свое прозвище. Место, где он жил, никогда не считалось особенно благополучным. Не было ничего удивительного в том, что однажды трое парней попытались отобрать у него необычную машину. Может быть, окажись это его собственный грав, он не стал бы драться с такой яростью. Но это был музейный экспонат, доверенный ему хорошим человеком, и Сэминэс оборонялся настолько свирепо, что враг предпочел отступить. В немалой степени его спасло в этой драке то обстоятельство, что он успел надеть шлем. Когда, оказавшись в своей первой профессиональной команде, Сэминэс рассказал об этом случае, ему немедленно дали кличку Хэми-герой.
Прошли годы. Сэминэс давно покинул и родной город, и родную страну, и в нынешней команде даже имя его переиначили, – здесь его предпочитали называть Сэми Хэми, – но маленькая эмблема на носу грава по-прежнему связывала его с родиной и напоминала о том, откуда он пришел и к чему стремится.
***
Во время первого заезда, пока большинство спортсменов сидело в гостиничном холле и смотрело гонку на большом экране, Сэминэс и его команда отправились переодеваться. Со всей тщательностью экипировавшись, они засели в ангаре. Заводили двигатели, поднимали в воздух машины, раскачивали их, проверяя, как отвечают стабилизаторы, переговаривались с механиками. Никакой суеты, никакого напряжения. Казалось, Сэминэс единственный, кто нервничает. Его помощники, опытные бойцы, выглядели образцом спокойствия.
– Все готовы? – В дверях ангара появился менеджер. – Тогда давайте подтягивайтесь в стартовую зону. Они закончили.
– Кто выиграл? – полюбопытствовал Сэминэс.
– «Тахайён». Кажется, у них там какие-то разногласия в команде наметились, даже жаль, что вы не видели. В следующем туре из «Тахайёна» отбивную сделают.
– Тогда было бы неплохо, если бы они нам попались, – улыбнулся Сэминэс. – Мы бы им показали, как играет команда, в которой нет разногласий.
В стартовом створе пришлось немного потолкаться с возвращающимися с поля игроками. Пока все устраивалось, Сэминэс успел оглядеться, услышать собственное имя из толпы болельщиков, увидеть поднятый над головами плакат «Вперед, герой!» Это немного приободрило его. Все эти люди тоже верят в него, и никак нельзя обмануть такое доверие. А чего ему бояться с такими помощниками? Доставят до кольца, как в железном сейфе, останется только забросить. Вот уж это он умеет!
Команды выстроились у черты. Сэминэс у левого края, следом – его помощники в небесно-голубых куртках, а дальше – красно-белые соперники. Запищал таймер. Сэминэс почувствовал, как взмокли ладони. Ничего, это просто жара здесь, совсем как дома. Старт! Пригнувшись так, что челюсть шлема коснулась скобы, Хэми-герой начал стремительно набирать скорость.
Игроки рассыпались по полю согласно заранее составленным планам. Сэминэс двигался по левому краю и должен был в конце концов выбраться к дальнему кольцу. Если кто-то из его помощников поймает мяч, он постарается доставить его именно туда.
«Есть! Кам Нын, центр!» – послышался в наушниках незнакомый голос. Скверно. Мяч достался противнику.
«Тими – север! – немедленно отреагировал Руф, менеджер «Таки-Тэйн». – Мар, Тай – восток. Сэми, продолжай».
Указанные направления не имели никакого отношения к сторонам света. «Севером» в команде называли дальнее от старта кольцо. Именно туда Сэминэс и направлялся с самого начала. Но мяч был пойман в центре, и менеджер не мог угадать, в какую сторону решит податься противник. Правое кольцо тоже следовало заблокировать.
Меж тем в наушниках разворачивалась настоящая баталия. «Мар, давай живей!» – «Вижу его». – «За поворотом, Кам!» – «Бей!» – «Ыгх!» – «Отлично, лови!» – «Тай, где тебя носит!?» – «Быстрее! Твой!» – «Чтоб тебя!» – «Взял». – «Север, Тай, север».
Сэминэс взял правее. Драка за мяч состоялась где-то недалеко от правого кольца, и Тай сейчас тащит свою добычу капитану, а на хвосте у него целая куча преследователей. Мар в одиночку от всех наверняка не отобьется. Нужно перехватить Тая пораньше, забрать мяч, и пусть он защищает. Это получается у него лучше всего.
«Тише, Сэми, тише, – диктовал Руф. – Вот здесь».
И точно: из-за поворота вылетели сразу четыре гонщика. Тай, прижимающий к животу мяч, пока ухитрялся удерживаться впереди, но один из красно-белых уже догнал его и пытался ударить бортом. На траекторию преследователя немедленно нырнул Мар, щитки гравов с хрустом и скрежетом соприкоснулись, и гонщик «Таки-Тэйн» принялся выжимать противника за пределы трассы. Еще один догоняющий находился немного дальше, но если бы он сейчас сделал рывок, то наверняка достал бы Тая.